Борис Савельевич Ласкин - Избранное

снимает маску.

О г у р ц о в (диктует). «…директора Дома культуры Огурцова С. И. Заявление. В то время как нашей задачей является охват трудящихся культурными мероприятиями, отдельные работники Дома превращают его в балаган. Точка».

Зал. Прерван вальс. Все слушают голос Огурцова, который разносится из динамиков.

— «…Опираясь на отдельных участников самодеятельности…»

За столиком — Гриша, Лена, Усиков, дирижер. Они слушают, еще не понимая, в чем дело.

— «…товарищи Крылова, Кольцов, Усиков и другие несознательные товарищи сделали из новогоднего вечера неизвестно что. Точка. Зная мое желание придать вечеру сурьезный характер…»

Смеются главбух и Ромашкина.

Вытирая слезы, смеются Телегин и его жена.

А в штабе Огурцов продолжает диктовать Тосе.

— «Вышеуказанные товарищи позволили себе подорвать мой авторитет, для чего сунули мне в карман птицу и прочее. Точка. Но этого им показалось мало, и они, используя мое прямое попадание в ящик, под видом иллюзии провезли меня в этом ящике по воздуху, подвергая личной опасности как меня, так и многих передовиков производства, находящихся в зале, что вызвало нездоровый смех всего зала со стороны отдельных товарищей».

Хохочут в зале.

К столику, за которым сидят Лена, Гриша, Усиков и дирижер, подбегает радист. Указав на динамик, он с гордостью сообщает:

— Братцы, это я забыл микрофон выключить!

Штаб. Диктуя, Огурцов машинально смотрит в зеркало.

— «Прошу принять соответствующие меры против вышеуказанных товарищей, которые очень наивно думают, что они нашли в моем лице дурака».

Смеются люди в зале.

— На чем я остановился? — спрашивает Огурцов у Тоси.

Тося заглядывает в текст.

— На том, что они нашли в вашем лице дурака.

О г у р ц о в. Вот именно. Точка.

И он размашисто подписывает письмо.

Снова кружатся пары. А мы задержимся у столика, за которым с бокалами в руках стоят Лена, Гриша, Усиков, дирижер, радист.

У с и к о в (взглянув на Лену с Гришей). Горько!

Д и р и ж е р. Горько!

Г р и ш а. Что?

У с и к о в. Горько, товарищи, чувствовать, что мы стали на год старше. Но поскольку мы молоды, не будем терять времени.

Все чокаются. Пьют.

Усиков увлекает за собой радиста и дирижера.

— Потанцуем?

Д и р и ж е р. Обязательно потанцуем!

Лена и Гриша остаются за столиком одни.

Подходит «черт».

Ч е р т (Лене). Разрешите?

Л е н а. Я не танцую.

Вздохнув, «черт» уходит.

— Гриша… — неуверенно говорит Лена. — Может быть, мы тоже потанцуем?

Г р и ш а. Почему «может быть»?

Л е н а. А что?

Г р и ш а. Откуда эта робость и нерешительность? Обязательно потанцуем. И сейчас же.

И вот они вальсируют.

Г р и ш а. …Вот… Мы уже танцуем. С Новым годом! (Целует ее.)

Л е н а. Ну что ты, кругом все смотрят. Как тебе не стыдно!

Г р и ш а. С новым счастьем!

Окончательно осмелев, он хочет опять ее поцеловать.

Л е н а (с укоризной). Ну, Гриша…

По тому, как Гриша смотрит на нее, Лена понимает, что вынуждена уступить.

— Ну, хорошо, — тихо говорит она, — закрой глаза…

Г р и ш а. Опять обманешь?

Лена отрицательно качает головой.

— Ну, закрой. Не будешь подглядывать? Честное слово? Да?.. С новым счастьем. (Целует его.)

Г р и ш а. А будет оно?

Они танцуют, и Лена отвечает ему улыбкой, которая заменяет слова.

Аппарат отъезжает, и весь кадр заполняется веселым круговоротом вальса.

Возникает надпись:

КОНЕЦ

Неожиданно раздается голос Огурцова:

— Товарищи!

И вот мы видим испуганное лицо Огурцова. Он обращается прямо в зрительный зал:

— Одну минуточку! Минуточку, товарищи! Официально заявляю, что за все, что здесь сегодня было, я лично никакой ответственности не несу.

Затемнение и надпись:

КОНЕЦ ФИЛЬМА

1956

Примечания

1

Сценарий написан совместно с В. С. Поляковым.

(обратно)
--">