Коллектив авторов , Эдуард Анатольевич Овечкин - Удивительные истории о мужчинах

– Ракету на двести шестьдесят! – командует старпом.

Минер заряжает ракетницу и бахает в заданном направлении, но ракета тонет в тумане метрах в пятидесяти – какой уж тут кабельтов? Вахтенный БИПа выходит в РБ, тапочках и пилотке, и за это старпом начинает ненавидеть его еще больше.

– Видишь? – тычет старпом пальцем в пеленг двести шестьдесят. – Где твой кабельтов?

– Не вижу, – соглашается вахтенный БИПа.

– А сколько видишь?

– Метров тридцать, может. Меньше даже.

– И я! И я вижу столько же! Сюда смотри!

Старпом показывает на свои глаза:

– Видишь? Обыкновенные человеческие глаза! Два! Как и у тебя, странно, да? И, если они говорят, что видимость – ноль, значит, она обычный такой ноль, и это ты, ты, сука, должен мне говорить, что ты наблюдаешь в дистанции одного кабельтова, чтоб я мог принимать решения! Ты – потому что у тебя что?

– Омнибус?

– Пра-а-авильно, потому что у тебя – точный прибор, да что там прибор – целая система, созданная гением советской инженерной мысли, а у меня всего лишь глаза! Так какого тогда хуя?

– Да там непонятно ничего. Вроде цель, вроде не цель – хода нет, засветка, может, вот я и…

– И что ты? Приказал мне туман развести руками?

– Уточнил…

– Уточнил. Центральный, мостику!

– Есть центральный.

– Стоп обе. Командира БЧ-7 в центральный. Что ты тут стоишь? Иди на боевой пост – и немедленно разбирайтесь там!

– Не стоит просить у вас разрешения перекурить?

– Даже не вздумай!

– Мостик, центральному! Застопорены обе турбины.

– Есть центральный! Минер, куда ты смотришь? Нет, блядь, двести шестьдесят на десять градусов левее! Рулевой, на румбе!

– На румбе триста, лодка медленно уходит вправо!

– Держать триста!

– Есть держать триста! – нижний вертикальный руль (а работает сейчас только он) совсем маленький, и держать им курс без хода практически невозможно, поэтому, выждав необходимую для приличия паузу, рулевой докладывает:

– Лодка руля не слушается, медленно уходит вправо!

– Центральный, мостику, правая вперед десять!

– Есть правая вперед десять, работает правая вперед десять!

– Рулевой, держать курс триста!

– Есть держать курс триста! На румбе – триста.

– Есть! Внимание на левый борт!

– Ого тут у вас! – Командиру БЧ-7 холоднее и оттого еще, что он только что спал, уютно укутавшись одеялком. – Сей Саныч, вот, смотрите, – выкладывает планшет, – вот здесь вот что-то вроде как есть, но что – классифицировать не можем. Хода не имеет. Сблизимся минут через пять.

– Маленькое?

– Совсем.

– А на картах тут что?

– А на картах тут море.

– Умник. Что рекомендуешь?

– Тихонько красться. Справа тут банка, и вода сейчас малая, в теории можем пройти, но мало ли, а влево чтоб уйти, надо ход увеличивать, а ну как не успеем? Рекомендую остаться на данном курсе.

– Ладно, давай вниз, смотри там во все глаза. На румбе?

– На румбе – триста!

– Центральный, мостику! Что с турбинами?

– Левая застопорена, правая работает вперед десять.

– Стоп обе!

– Есть стоп обе. Застопорены обе.

– Оба САУ отвалить, развернуть лево девяносто и быть в готовности к немедленному пуску!

Больше сделать ничего и не сделаешь, а вроде как надо – крейсер же медленно ползет к чему-то неопознаваемому и мало ли к чему, и вот это вот состояние, когда все сделал, что мог, а надо бы больше, но нечего, начинает нашептывать старпому в ухо всякое и заставляет его ходить по квадратному метру мостика из угла в угол и смотреть по пеленгу двести шестьдесят и проверять – туда ли смотрят минер и рулевой, и что, опять спросить, сколько на румбе? Ну чтоб вот просто не молчать.

– На румбе?

– Триста!

– Мостик, центральному! Отвалены оба САУ, оба САУ развернуты лево девяносто, готовы к немедленному пуску.

– Есть центральный. («Швартовые команды вызвать, что ли? А смысл?») Боцманскую команду наверх!

– Есть боцманскую команду наверх.

Первым замечает минер.

– Вижу слева по борту что-то!

– Где?

– Вон, смотрите, чуть левее, видите контур? Видите, да вон же, ну!

– Да, вижу! – кричит снизу рулевой.