Мария Шмидт - Третья дочь

трех сыновей. Не на пустом ведь месте их придумывали, сказки эти. Старший умный, младший неудачник. А у нас в семье эта напасть просто наследственная какая-то. Где моя старшая сестренка, и где я. Или возьмем тетушек. У бабушки три дочери. Старшая сейчас в Америке живет, важная из себя такая дама. Мама моя – средняя дочь. А младшая их сестра не от мира сего. Что-то у нее с головой, странная она какая-то. Тетю Софию я и не помню почти, еще маленькой была, когда ее в пансионат поместили.

Раньше не особо об этом задумывалась, а сейчас вспомнила про нее, и даже как-то нехорошо стало. Что же такое получается, у бабушки три дочери, из которых старшая бездетная, но очень обеспеченная, средняя трех дочерей родила, а младшая в психушке. Но ведь у ее средней дочери, моей мамы, точно так же все складывается: старшая никогда не сможет родить, это ей даже в израильской клинике сказали, у средней скоро вторая девочка родится, а там и третья, возможно. И остаюсь я. Ой, что творится. Эти сны… неужели? Так, без паники. Надо хорошенько обо всем бабулю расспросить.

В последний Новый год мама немного выпила, разговорилась. А я возьми да и спроси, чего это у нас мальчишек в роду не водится, все по три дочки выходит. Мама выпила еще рюмочку, да и сказала, что меня вообще рожать не собиралась. Что-то не срослось у них с мужем, младшей было четыре, как разбежались они. Алименты шли неплохие, но она и сама без дела не сидела, цветами занялась. Ей еще один ребенок никак не нужен был, да и мужчин сторонилась. А потом случилось, что случилось, курортный роман. Так что сестры мои своего отца знают, общаются, а кто мой папаша – даже для мамы секрет, удачно так в Египет съездила. Говорит, бабуля строго настрого запретила от ребеночка избавляться. Эх, спасибо тебе, бабулечка, за мою светлую жизнь.

Вышла из автобуса, иду по заледенелой тропинке. Тут бы думать о том, как со всеми этими пакетами не расстелиться на всю улицу, а у меня тетя София из головы не идет. Бабуля меня в окно увидела, выскочила, сумки из рук берет, а сама старую песню заводит, мол, как похудела ее внученька, один нос на лице остался, а она котлеток напекла. Знаем мы эти котлетки. После выходных у бабушки мои джинсы и без того немаленького размера не застегиваются, в трикотажных штаниках домой уезжаю. Но отказываться нельзя, обижается сильно, даже плачет. Такого я вынести точно не смогу, потому не спорю.

Помыла руки, села за стол, мне тут же три котлетки, к ним толченка с маслом, компотик домашний. Рассказываю обо всем, что на работе, что у сестёр, как мама поживает. А сама думаю, как бы про тетушку аккуратно спросить. Наконец, осмелилась.

– Бабуль, – говорю, – а что с тетушкой Софией такое приключилось, как она в пансионате оказалась?

Бабуля глянула на меня недовольно и губы поджала. А потом и вовсе поднялась из-за стола, дела у нее важные оказались. Да знаю, что больная тема, но просто так не спросила бы.

– Бабуль, – тоненьким голосочком тяну, – мне один и тот же кошмар все время снится, теперь уже каждую неделю, а вдруг я тоже в тот пансионат, в соседнюю палату к тете Софии попаду?

Тут моя бабуля замерла. Прислонилась к дверному косяку.

– Да как так, – говорит, – ведь ты… ведь это…

И вижу, что еле на ногах держится моя дорогая. Подскочила, быстренько ее усадила, валокордину накапала. Бабулечка лекарство выпила, а ничего не рассказывает. Тут я и в самом деле перепугалась. Что же это за секреты такие, неужели и правда к тетушке отправлюсь со дня на день?

Накапала себе тоже валокордину, выпила и сижу, носом хлюпаю. Бабуля тут встрепенулась, даже румянец на лицо вернулся.

– Да что же ты, маленькая моя, что же ты выдумываешь себе?

А я еще горше плачу.

– Старик, – рыдаю, – страшный такой, каждую… ночь… снится. Ыыыы.. Выбор, говорит, выбор, а какой выбор? Ыыыы… А потом в огонь, вся горю, больно так, как на самом деле… Ыыыы… Сил моих больше нет, с ума сойду я… ой, бабуля, свихнусь… Ыыыы…

Смотрю, притихла моя дорогая, задумалась. Так и я быстренько слезы вытерла, слушать приготовилась.

– Олечка, кровиночка моя, – говорит бабуля, – знаю я совсем немного, поможет ли тебе это.

Взяла я бабулечку за руку и говорю ласково:

– Родная моя, рассказывай, не томи.

И рассказывает мне бабуля, что есть в нашей семье большая тайна, по женской линии передается, и касается она третьих дочерей. Проклятье третьей дочери. Только сама бабуля толком ничего не знает, потому что ее бабушка когда-то решила, что все это --">