Александр Сергеевич Зайцев - Уссурийские тигры

Красавица моя была рядом. Кайф подкрался к ней, когда она находилась в засаде, она тихо сползла по стенке, не выпустив из рук оружия. Лицо ее опять было безмятежным, по подбородку текла тонкая струйка слюны. Я забрал из ее рук топорик и стараясь не поворачиваться к ней спиной, прошел в комнату, взял дипломат, огляделся.

— Может прихватить что-нибудь на память, рубликов за восемьсот — подумал я, осматривая антиквариат, — да ну эту наркоту к черту, хорошо, что так все обошлось, с этими ребятами потерей партбилета не отделаешься, а он сам по себе не мало значит».

Вышел на улицу. Город еще спал. Хорошо. Ребята, наверное, спят сейчас со своими спортсменками. Дежурная по этажу, протягивая мне ключ, вдруг уставилась на мое левое плечо.

— Парень, бог мой, у тебя вся рука в крови, что случилось. Левый рукав от стачного шва был аккуратно разрезан вместе с кожей, но кровь запеклась и присохла к ране вместе с тканью

— Не беспокойся мамаш, через забор прыгал, о проволоку, наверное, зацепился, в номере обработаю, если есть бинт, йод или перекись, дай, пожалуйста — попросил я.

Получил я перекись и бинт и пошел в номер. В номере, быстро отмыв рану, перебинтовал ее, рана вроде неглубокая, затянется. Все, спать.

Утром меня разбудил звонок. Бодрый голос Мураша сообщил, что утро заканчивается, сейчас 11.45, и через 15 минут мне приказано быть на восьмом этаже. С минуту, непонимающе, я смотрел на свою повязку, а потом все вспомнил.

Попытался умыться, но вспомнил, что вода подается здесь только по ночам, а ладно, все равно в баню идти.

Шура Гурин сидел на кровати, прихлебывая чай, и смущенно улыбался. Приличный синяк под его левым глазом, переливаясь, как елочная игрушка говорил о бурно проведенной ночи. Лицо Мураша было непроницаемо. Он скупо поведал, что, придя на назначенную встречу, они обнаружили рядом со спортсменками их коллег. Не спрашивая, каким видом спорта они занимаются, ребята пошли в атаку и через пару минут их выкинули из номера. Мураш, усмотрев мою повязку под рукавом рубашки, вкрадчиво осведомился, что случилось. Я также, вкратце, рассказал о своем «обломе».

— Вот что, други, — сказал я — надо успокоиться, не все сразу, оно придет потом. Нужно спокойно провести выходные, с учетом того, чтобы сохранить здоровье для завтрашней бани, горячей воды и по ночам в номере нет».

Так мы и сделали. Возлияния наши были умеренными, на девушек мы старались не смотреть, воспоминания были еще свежи, а Саня вообще мог смотреть только с одной стороны. Мы посадили его в воскресенье в автобус, и он отправился к корейцам. Вечер мы провели у меня в номере. Мураш, правда, рвался в ресторан, но я сказал ему, что ради Бога, иди, мне пока хватает своего плеча, топорик, похоже, оказался не стерильным. Простились, уговорившись» найти друг друга через месяц. Все, завтра начнется.

--">