Игорь Иванович Тарабукин , Владимир Константинович Печенкин , Вячеслав Смирнов , Михаил Петрович Немченко , Александр Васильевич Куницын , Феликс Иванович Вибе , Борис Германович Матюнин , Дмитрий Яковлевич Клещев , Николай Николаевич Крутиков , Олег Рудин , Герман Подкупняк , Эдуард Григорьевич Якубовский , Владимир Постоев , Станислав Николаевич Ашмарин , Алексей Генкин , Валерий Владимирович Анищенко , Сергей Сагитович Айнутдинов (иллюстратор) , Валерий Павлов , Герман Федорович Дробиз , Марк Исаакович Шварц , Рудольф Григорьевич Шипулин , Эмма Валериановна Абайдуллина , Анатолий Викторович Попов , Анатолий Залманович Кравцов , Валерий Степанович Коршик , Владимир Петрович Сибирев , Василий Хорошильцев , Геннадий Ткачев , Юлий Левит , Юрий Ковязин , Виталий Иванович Костромин , Виктор Павлович Богданович , Борис Васильевич Воробьев , Александр Пичурин , Борис Яшин , Борис Ефимович Зеличенко , Шамиль Памиров , Владимир Иванович Сумный , Светлана Владимировна Марченко , В. Арк , Андрей Шведов , Вячеслав Евгеньевич Юрчиков - Свердловск улыбается

                                  на компромисс,

Но не каждый из ушедших

                                         возвращается.

Тень на плетень

Не отличался он — ни-ни! —

Самодовольством и нахальством:

Всегда старался быть в тени —

В тени, роняемой начальством.

Узкая специализация

— Все учусь, — вздыхал он, —

                                               да не шибко

Что-то подвигаются дела…

Он учился только

                           на ошибках —

В том ошибка главная была.

Головоломка

Прямой ответ

Еще не дал никто:

Какой работник

Более удобен? —

Когда он не способен

                                 ни на что

Или когда, увы,

                        на все способен?

Эмма Абайдуллина РАССКАЗЫ

Азбука любви

Ей сразу не понравился его веселый, бодрый вид.

«Видно, не очень тосковал в разлуке, — подумала она. — Да что там, его буквально распирает от радости! Где же следы мук, печали, которые терзали его, пока мы не виделись? Ничего подобного. Ясный взгляд не замутнен скорбью, горькие морщины раздумий не избороздили лоб, под глазами что-то не видно темных кругов от бессонницы».

— Интересно, отчего ты так сияешь? — не удержалась она от вопроса.

— Во-первых, здравствуй, дорогая, а во-вторых, ты знаешь: оттого, что вижу тебя наконец. Ужасно соскучился.

«Не заметно», — подумала она и спросила:

— Как ты провел вчерашний вечер?

— Какой вечер? Мы ж с тобой расстались почти 12 в полночь. Пока добрался домой — уже час. Хотел почитать, да, откровенно говоря, заснул с книгой.

Вот, проговорился! И это называется влюбленный! Новоявленный Ромео! Нет, такой не простоит ночь под лоджией в надежде увидеть в окне хотя бы тень любимой. Спит, как сурок. Никаких грез, мечтаний, томления при воспоминании о прощальном поцелуе.

— Ну, а утром ты что делал? — спросила она.

— О, утро было приятное. Не успел открыть глаза, а мама уже несет мой любимый картофельный пирог. На меня вдруг такой аппетит напал, сразу полпирога съел.

«О времена, о нравы! — с тоской подумала она. — Любовь и питание. Где, в какие времена эти понятия были совместимы? Нигде и никогда! Потерять аппетит — это же азбука любви. Да влюбленному просто в голову не придет закусывать: все его мысли, желания принадлежат ей, любимой. Он места себе не находит, мечется, как сумасшедший. Меджнун, например, в переводе означает безумный. Он был прозван так за свою любовь к Лейле. Уж он, конечно, не тратил времени на завтрак».

— Надеюсь, ты серьезно позанимался, ведь до защиты диплома рукой подать? — спросила она.

— Не беспокойся, дорогая, работал, как зверь. Я…

Но она уже не слушала его. Все ясно. Он занимался прилежно, как любой другой не влюбленный человек. Но ведь известно: когда ты влюблен, никакая работа на ум не идет, все валится из рук. Есть только один род деятельности, который можно понять и простить, — создание стихов, поэм, сонетов в честь любимой. Увы, сомнений нет, перед ней не Петрарка. Надо расставаться, и решительно: ведь он ее не любит.

— Ты чем-то недовольна? — услышала она ласковый голос. — Скажи, милая.

— Что говорить, — с досадой бросила она. — Ответь мне лучше: мог бы ты задушить меня, как Отелло?

— За что, дорогая? — улыбнулся он. — Я люблю тебя, и у меня блестящая идея: пойдем в кино.

— Ты еще способен шутить! Какое кино! — возмутилась она и выпалила ему все, что передумала за это время. — Не о такой любви я мечтала, — твердо заключила она.

Он молчал.

— Вот видишь, тебе нечего возразить, значит, я права. И вообще, что за вид у тебя!

Он смотрел угрюмо, горькие морщины пересекли лоб, темные круги, словно от бессонницы, легли под глазами.

— Ты почему, собственно, такой мрачный? — почувствовав неясное беспокойство, спросила она. — И после этого ты смеешь уверять, что любишь меня. Да когда человек видит любимую, его буквально распирает от радости. А ты! Нет, это не любовь. Мог бы ты, например, ухаживать за другой, чтобы вызвать мою ревность?

— Мне такое просто в голову не приходило, — заметил он. — Честно говоря, раньше мне --">