Лайм о'Некк - Конаково. Хроники одной любви

воде.

– Ты второй год ходишь в бассейн, можно на разряд сдавать.

Тимофей никогда не был любителем долгих дискуссий и уговоров, и просто столкнул Давида в реку. Тот вцепился в планшир⁷.

– Плыви, ты же умеешь!

– Пустите меня обратно, – цедил сквозь сведенные от напряжения зубы Давид.

Все попытки друзей разжать его пальцы, оказались безуспешны. Ни тлеющая сигарета, ни весло, не могли заставить его отпустить лодку. Так он и подплыл к дебаркадеру, держась руками за борт.

Грибы удались на славу, но быстро кончились. А вместе с грибами кончились деньги. Было решено отправить Максима в Москву за деньгами и продуктами. Ему к тому же нужно было на дежурство.

Утром Давид нашёл в кухне погрызенную мышами, пыльную вермишель. Достал из заначки баночку варенья из грецких орехов и пообещал накормить всех «сладкой кашей».

Спасибо тебе дорогой Георгий. Как замечательно, что каши было так мало. Ведь даже те несколько ложек, которые Максим протолкнул в себя, долгое время не могли найти своего места. Лучше всего поведение пудинга в теле Максима, описал величайший русский поэт, Венечка Ерофеев:

«…то клубился где-то между чревом и пищеводом,

то взметался вверх, то снова опадал.

Это было как Везувий, Геркуланум и Помпея,

как первомайский салют в столице моей страны.

И я страдал и молился⁸.»

В Москве немного отпустило. Максим навестил Тиминых родителей, подарил им крупный червивый подберёзовик. Рассказал, как они культурно отдыхают, не забывая о спорте. С благодарностью принял деньги и продукты.

***

Дежурство прошло замечательно. Больных было мало, госпитализация закрыта, и Максим всю ночь провалялся с медсестрой Мариной. Марина делала вид, что спала, но бродить по её сокровенным местам пальчиками не мешала. На рассвете откровенно застонала, сунула руку под одеяло, и помогла Максиму разрядиться, не снимая трусов. Утром за чашкой кофе, Макс был сконфужен её вопросом:

– А по каким соображениям ты не практикуешь традиционный секс? Я вроде не заразная.

– А ты была не против?

Марина с лёгким недоумением посмотрела на Максима, но отвечать не стала.

Жуткий комплекс, появившийся у Максима после общения с Галатеей, не давал ему даже подумать о вагинальном сексе. Вдруг опять, в самый ответственный момент, его член, ещё секунду назад готовый к любым испытаниям, безвольно обвиснет, и не сможет копульнуть⁹ девичье тело? Что подумает девушка? Импотент!!! Лучше так, и удовольствие, какое-никакое, и профилактика нежелательной беременности.

Осенью Марина пригласила его помочь клеить обои в комнате. Памятуя свой предыдущий опыт, явную приязнь девушки и то, что она уже знала как у него стоИт, он, наконец, стал мужчиной.

После этого они год практически не расставались. Сексом занимались много и везде. Переполненный автобус, общественный туалет, каталка в клизменной – всё шло в дело. Первые сомнения в необходимости их дальнейших встреч появились у Максима, когда Марина заявила, что беременна. Она явно ждала от него каких-то решений, но всё на что он был способен – это оплатить половину стоимости аборта.

Они продолжали встречаться, но в отношениях появилась пока не сильно заметная трещинка. Потом Марина заболела пневмонией. На фоне жалости к больной чувства вновь всколыхнулись на несколько дней. Но пришла ложноположительная реакция на сифилис, и пока Максим разобрался, что это действительно ложноположительная реакция, и что сифилиса у них нет, любовь куда-то испарилась. Он по инерции, и конечно из-за безотказного секса, продолжал встречаться с Мариной, даже жил по несколько дней в её комнате, но когда однажды вечером она положила свою голову на его грудь, и, глядя ему в глаза, расслабленному и беззащитному, сказала, что жалко, если после всего, что они вместе пережили, их отношения не перерастут во что-то большее, Максим перестал сомневаться. Утром он почистил зубы пальцем, побрился эпилятором, и навсегда забыл дорогу сюда. Марина горевала недолго, и вскоре вышла замуж за сына профессора из её института. Родив ему ребёнка, она крепко и счастливо обосновалась в Москве.

***

После дежурства оставалось ещё одно дело – личная просьба Давида. Парень был беззаветно влюблён в некую Наташу, студентку первого курса. Подросшая Лолита своими белыми колготками свела с ума горячего кавказца. Давид часто рассказывал, в каких местах и позах он любит её, но, встретившись с ней в первый раз, --">