Агаси Арменович Ваниев - Однажды в библионочь

поэзии: резкий, оригинальный и без привязки к устаревшим традициям. И вы ещё смеете спорить со мной? Смешно!

– А давайте докажу обратное, – уверенно произнес парень.

– Серьёзно?

– Именно так!

– Каким же образом?

– Поэтическим. Прямо здесь, на этой сцене.

– Вы так уверены в себе?

– Абсолютно.

– Валяйте, – сказал Ермидов и жестом пригласил на сцену.

Светловолосый парень без лишних усилий вскочил на сцену, отодвинул в сторону микрофон и посмотрел на людей. Их взгляды были обращены к нему. Матвей Родников, хотя и не слишком проникся уверенностью молодого поэта, но писательская интуиция подсказывала: этот человек «тёмная лошадка». Парень глубоко вдохнул, расправил плечи, поднял правую руку и заговорил голосом звонким и живым:

Быть бы ветром диким,

Быть цветком брусники

Над седым раздольем,

Рожью в хлебном поле –

Речь не слышать злую,

Гомон подлецов,

Только б ветры дули

Меж густых лесов.

Только б волки выли

Под большой луной,

В небе звëзды стыли

В бездне голубой,

Пали в сине море

Из дали небес

Знаком Божьей воли,

Чудом из чудес.

Прахом раствориться

На закате дней,

Только б сердце билось

Родины моей.

Зрители оживились и с каким-то невероятным потоком эмоций аплодировали незнакомцу. Аплодировал ему и Матвей. Интуиция его не подвела. Более того, он почувствовал настоящее удовольствие от живой, лишённой новомодных выкрутасов поэзии. Поэзии, которая «глаголом жгла сердца людей». Поэзии, с которой русский язык обретал красоту и величие.

Стоявшие в углу литератор и его новаторы молча наблюдали за происходящим. Казалось, стихи незнакомца повергли их в ступор. Не могли ни возразить, ни попытаться помешать выступлению. Стояли, как статуи, и молчали.

Но на этом потрясения не закончились. Голубоглазый поэт продолжил победоносное шествие. С ещё с большей силой и живостью в голосе он доносил слова, которые невозможно забыть:

И снова, как сейчас, я вспоминаю

Родимые душе моей места:

Как сосны тихо шепчут за сараем,

На сопках изумрудные леса.

В пути крутом среди камней кремнистых

Есть озеро, что светится в ночи.

И каждый стук орешников ветвистых

Так ясен, словно отблески свечи.

Ребёнком бегал от ручья к ручью,

Колодезной воды прохладу помню.

С блаженством памятую я весну

И каждую болотистую пойму,

И жимолости терпкий полутон,

И резкий вкус янтарной облепихи,

И каждый ясный и прекрасный сон,

Который слаще дикой земляники.

И каждый звук из прошлого приятен

Глухим ударом в чёрном чугуне.

Одно из самых благодатных пятен

Родная даль оставила во мне.

Это был успех! Мужчины и женщины, взрослые и дети – все окатили поэта волной аплодисментов. Каждый чуть ли не с надрывом связок кричал хвалебные слова в его адрес. Десятки улыбок, поднятых рук и широких от удивления и радости глаз были полны благодарностью. В момент всеобщего восторга светловолосый парень повернулся к поникшим духом «новаторам» и подмигнул им, словно говоря: «Ну, чего заскучали, ребята?» Затем он оглянулся на литератора Ермидова и, встретившись с ним взглядом, озорно показал ему фигу.

Это была окончательная победа. Но продлевать свой триумф светловолосый поэт не стал. Развернувшись, он подошёл к задней стороне сцены и спрыгнул с неё. Всё произошло настолько быстро, что публика не сразу пришла в себя. И лишь спустя несколько секунд зрители направились следом за талантливым поэтом. Матвей последовал за остальными. Вместо автографа ему хотелось лично пожать руку этому человеку. И не просто пожать, а выразить литературное признание. К сожалению, никому не удалось найти его. Люди смотрели по сторонам, делились на группы и даже кричали с просьбой вернуться. Но как они ни старались, а голубоглазого поэта и след простыл. Спустя ещё какое-то время зрители начали расходиться. Вместе с ними ушёл и Матвей Родников. Но уходил довольный и с чувством небывалого интереса.

Глава 3

Стрелки наручных часов показывали 22:30. Окна многоэтажных домов горели жёлтыми огнями. Звоны вечерних трамваев, тени из ресторанов и оживлённые голоса молодёжи создавали атмосферу ночного города.

Матвей Макарович медленно шел по тротуару и мысленно перечёркивал места, отмеченные маршрутом. Он побывал возле Театра Драмы и наблюдал за игрой музыкального фонтана. Посетил выставку музея Фелицина, в котором представили рукописи и личные вещи кубанских --">