Григорий Александрович Быстрицкий - Театральный писатель

подготовлены три премьеры, масса встреч, интервью, постоянные репетиции, заботы о реквизите, костюмах, споры с художниками… короче, времени на обдумывание новой для репертуара пьесы нет. И ничего в этом нет зазорного. Начнет она сама ставить, безусловно, вникнет во все тонкости. А если еще не вникала, а только решение по постановке приняла, тогда может быть, — он обратился к Деметре, — простите великодушно, не столь глубоко пьеса вами изучена по сравнению с тем, кто работает над ней уже почти два месяца?

Все посмотрели на Деметру, в лице которой не дрогнула ни одна жилка. Пользуясь паузой, Плутос пошел дальше:

— Вот вы все рассуждаете о глубинных смыслах. А можно, Сергей, тебя попросить пунктирно изложить сюжет? О чем, собственно, весь спор? Не возражаете, Суламифь Давидовна?

Деметра помолчала, потом скорбно и непривычно тихо молвила:

— Как мне возражать? Тут меня уже и не спрашивают. Пусть вон звезда Метрополитен-оперы теперь солирует, упражняет слюнные железы не только перед пустой тарелкой. Надо же получить массу вкусовых ощущенийи жевать добычу не спеша.

За столом поняли, что Деметра опять включила актрису, и обстановка разрядилась. Плутос меланхолично заметил:

— Понять бы еще, кто добыча за этим столом… Давай, Сергей, рассказывай, нам разрешили!

* * *

Рассказчиком Сергей оказался толковым и кратким, но не удержался от собственных трактовок.

Молодой человек, писатель и поэт Том, вспоминает свой дом и пытается объяснить, почему его покинул. В доме остались две любимые женщины, сестра и мать. Живут они в нищете, нуждаются в его поддержке, но оставаться там для него означало похоронить себя. Властвует в доме мать. Находясь в плену собственных фантазий о счастливой молодости, пытается принести былой мифический блеск и изящество в атмосферу беспросветной нищеты. Ничего не умея и не прикладывания никаких сил для содержания семьи, ничего не понимая в жизни, — тем не менее, с большим апломбом и агрессивной настойчивостью принуждает детей жить согласно своим представлениям.

Эта пьеса о ней, Аманде, прообразом которой явилась мать самого автора. Несчастная сестра и её брат Том являются жертвами её всепоглощающей любви и удушающих объятий постоянной опеки. Трагедия Аманды в том, что она не может понять этого в силу недалекого ума и отсутствия материнского такта. Вспомните хотя бы её хвастливую фразу: «…хотя уж меня-то природа ничем не обделила». Это она говорит дочери, которую природа, вот так уж вышло, но обделила… Конфликт усугубляется частой агрессией Аманды (вдруг переходит на визг: Да как ты смеешь?! …разговор оборачивается знакомой пыткой… А мать в свою очередь впадает в привычное воинственное настроение)

Она не минуты не оставляет без нравоучений дочь, но так и не удосужилась объяснить и внушить ей, что её небольшой физический недостаток ничего не значит. За долгие годы дочь так и не дождалась от матери того, что за полчаса смог сделать гость. Его привел брат, и Джим доходчиво и необидно объясняет Лауре что она недооценивает себя, что ей не хватает веры, что её небольшой физический недостаток это сущий пустяк. Просто в её воображении (и не без влияния матери) пустяк вырос до гигантских размеров, из-за чего она замкнулась и боится внешнего мира.

Название пьесы отражает не столько хрупкий мирок Лауры со стеклянными фигурками зверей, оно точно обозначает сферу обитания прайдаУингфилдов — клетки, неволи, бесперспективности. Не все готовы на такую жизнь. Глава прайда сбежал давно, сын выбирается на наших глазах, дочь подавлена и даже уже не мечтает вырваться, и только мать, приспособившись к обстоятельствам и создав свой мир иллюзий, существует в клетке органично. Более того, в придуманном образе идеальной жизни она всеми силами стремится сохранить и реальные семейные связи. Автор подчеркивает, что вся история — правда, принаряженная иллюзией.

Сфера обитания семьи вполне схожа со зверинцем, который зритель рассматривает через прозрачные стены. В своих мемуарах драматург пишет: «В жизнибыло все, как в «Стеклянном зверинце»…Моя дорогая подруга, МарионВаккаро, как-то сказала мне о моей сестре: «Роза — леди, но твоя мать что-то упустила».

Чтобы не быть голословным относительно ума Аманды, приведу описание грандиозной премьеры спектакля, куда Уильямс пригласил свою мать. После спектакля он провел её к исполнительности роли Аманды.

«— Ну, миссис --">