Сергей Александрович Куприянов - Хумор

призванные с окраин нашей необъятной. В общем, неважно строили. Примерно так же строят нынешние гастарбайтеры, если за ними нет сурового хозяйского догляда.

Не то из-за того, что нас было много, а унитаз один, не то по другим причинам, но канализационная система вдруг оказалась забита. То есть мясо и салаты, переработанные нашими молодыми и здоровыми желудками, элементарно не проходили в до крайности упрощенную систему канализации офицерского дома.

К счастью, проблема возникла не с самого утра, когда в скромную комнату отдохновения буквально выстраивается очередь, а чуть позже, когда похмелье уже начали лечить прохладительными напитками в виде портвейна и иных облегчительных препаратов, которые мы к Мишке завозили практически на все деньги, которые у нас имелись.

Миха, человек резкий и деятельный, к тому же ответственный за официальный прием, не мог, естественно, терпеть того, что мы не можем справить нужду, обусловленную значительным количеством напитков, название которых за давностью лет стерлось из памяти. И, подозреваю, что он смотрел в завтра, когда ту же самую нужду ему придется справлять самому. Да и, согласитесь, что это за праздник, если невозможно справить нужду цивилизованным образом. Это наказание, а не праздник.

Городок, если так можно назвать три дома и казарму, крохотный, поэтому Мишка уже через полчаса вернулся с тросом не тросом, в общем, с такой фиговиной, которой сантехники пробивают засоры. На всякий случай нужно сказать, что наш хозяин был практически трезв. Либо не сильно пьян. То есть имел нормальное состояние для сантехника.

Штука эта метров десять длиной с крючком-загогулиной на конце.

Мужчина он был спортивный, поэтому за дело принялся с энергией молодого бычка, бодающегося с дубом, только, помнится, у канонического животного ничего путного из его затеи не вышло, если не считать собственных обломанных рогов, у Мишки же дело быстро пошло на лад. С немалыми усилиями затолкав в унитаз штуковину до самого конца, затем он начал ее вытягивать обратно, что далось ему с куда большим трудом. Но хорошая спортивная подготовка и упорство преодолели сложности, и вскоре на белый свет явилось нечто, вскоре идентифицированное как перемазанная неизвестно чьим дерьмом офицерская рубашка. Ну, мы ж не следователи – гуляки.

Возмущению Михи не было предела. В адрес неизвестного соотечественника, а больше того – сослуживца, он выдавал такие определения, что присутствующие здесь девушки густо краснели, но в принципе не возражали. Нет, ну в самом деле, разве это мыслимо – спускать в канализацию форменную одежду! Ну не нужна тебе рубашка, возьми и выброси. Но не в унитаз же!

Но вскоре здоровый молодой оптимизм взял свое, и мы продолжили мероприятие по культурному употреблению напитков. Через некоторое время в наше застолье ворвалась немелодичная трель дверного звонка. Ничего удивительного в том не было, Миха и сейчас мужчина компанейский, а тогда и подавно, так что ничего странного нет в том, что к нему частенько заглядывали сослуживцы, естественным образом вливаясь в нашу компанию.

На этот раз с визитом пришла дама, жена одного из молодых офицеров. До этого мы ее не знали, поэтому знакомиться пришлось по ходу процесса застольного общения.

Дама пребывала в самом гневном, я бы даже сказал боевом настроении, которое объяснялось таким примерно рассказом:

– Представляешь, прихожу домой – вот такенная лужа в коридоре. Я за тряпку, глядь, а у нас весь унитаз разбит. Вдребезги! Нет, кто, ты мне скажи, кто это сделал?

Миха пришибленно молчал, догадываясь об авторстве подобного варварства. Мы, естественно, тоже – молчали и догадывались. Заговорщики. Где мы и чей-то унитаз? Разница огромного размера.

– И самое паскудное, Славкину рубашку сперли. Я утром ее простирнула и повесила в ванной сушиться. И веревку, гады, оборвали. Миш, наливай уже, что ли.

По пути домой мужская часть компании вовсю зубоскалила на эту тему, добавляя в произошедшее несуществующие в действительности домыслы и детали вроде той, а что было бы, окажись в форменной одежде документы офицера. Тот факт, что рубашка находилась после стирки, во внимание как-то не принимался.

Кажется, после той истории к Мишке мы больше не наведывались. Ничего, вроде, особенного не произошло, но некий осадок остался. И как закончились выяснения между соседями, если они вообще были, мне тоже неведомо.

В

--">