Антон Толстых - Такое вот 8 марта

Водкопьенто…

Варе бедна жённа,

Вновь стираль кальсоне,

Зая, дай пижамо, где пижамо.

Жённа бедна варе,

Ужине, встречаре,

Дуби и козленто,

Какобычне, пью! У!

Мужо, мужо, мужо, муж козленто,

Мужо, мужо, мужо одуренто,

Мужо, мужо, мужо позоренто.

Водкопьенто,

Водкопьенто,

Водкопьенто,

Водкопьенто,

Водкопьенто…

Жена адресата чувствовала себя победительницей. А «старый таракан» захлопнул рот, чтобы в гневе открыть:

— Вижу, гады гадские, как вы «всей своей враждебной сутью…». Ах вы волчья сыть, травяной мешок!

— Моисей Николаевич, вы меня узнали? С вами говорит журналист, который год назад наносил визит.

Олигарх резко выпрямился, словно кол проглотил.

— Опять вы? Идите на хрен и ещё куда подальше, если жизнь дорога.

— Я и не задерживаюсь. Привет от участкового из Замкадья.

Полицейская машина покинула переулок. Сам Николаич вцепился в седые волосы. Внешность почтенная, солидная, а что в голове, жена сама видела.

— Хоть убейте, не знаю, кто его подослал, шпиона проклятого. Но догадываюсь. Как там зовут того старого пердуна, который сейчас немецкий канцлер? Олаф Шольц? В нашем Агентстве служит немецкий хохол, а его дохлого пса звали Олафом. Неспроста это, отнюдь не совпадение.

Раиса поморщилась, но вспомнила кое-что похожее:

— У вас ещё работает однофамилец Алена Делона. Читала, что ему впору песня «Я тебя своей Еленушкой зову. Как прекрасна эта сказка наяву».

Тот только зубы обнажил.

— Выкинь куда-нибудь свои бабские…

— Ах ты! Забыл, болван, чей сегодня праздник?

Скалка и сковорода поднялись над его головой.

* * *

8 мâрта по юлiанскòму кâлендарю, 1904 годъ^[2]

Старый Премьер и его верный последователь как прежде ведут державу вперёд, что бы ни уверяли предатели. Империя, над которой во веки веков не заходит Солнце (ибо народы колоний и столичные консерваторы едины), с неимоверным напряжением сил выдерживает натиск врага: то Французской республики, коей не даёт покоя реванш за поражение Наполеона, то Германии и Австро-Венгрии с продажными агентами в наших уютных гостиных.

Германцы в погоне за дикостью заговорили о правах женщин. В наглой державе потомки адамова ребра получат законную возможность вытворять то, что благовоспитанным господам год назад не снилось в самом лютом кошмаре. Кайзеровцы покусились на святая святых и впустили женщин в университеты в сочетании с правом голоса. Якобы «прогрессивные» дамы носят брюки и очки, мечтают о своём присутствии в парламентах, становясь мерзкими перед Богом. Не удивительно ли, что рейхсканцлер вербует и обучает суфражисток на погибель нашим достопочтенным мужчинам.

Лягушатники гордятся сомнительными достижениями мадам Склодовской-Кюри, с её отдалённостью от правильной женской жизни и происхождением из бунтарского народца. Как здесь не вспомнить открытие отечественных математиков: по статистическим relevés сильный пол превосходит женский. Мужчины составляют половину населения, дамы — четверть, а барышни — другую четверть. Получаем, что представителей сильного пола в два раза больше. Изящное решение, до которого не догадался бы ни один мужчина из Европы. Ибо те не господа, а мямли.

По новейшим известиям, всё те же суфражистки контактируют со страной макак — дичайшей Японией. На словах выступая за равенство с сильным полом, они отдаются самураям и вступают в связь с гейшами. Виной всему тому регулярные контакты с германским и французским послами и чтение бунтарских газет, наполненных вражьей агентурой.

Что уж говорить о непокорных ирландцах, что ненавидят наш колониальный акт полугодовой давности. Все имперские подданные истово молятся, прося Господа Вседержителя благословить мятежную нацию, но та в греховном упорстве сопротивляется. Ирлашки вступают в кайзерюгенд и целуются с группенфюрстами (бывает, что буквально). Наша огромная держава желает им всем немедленного разрыва с сатанинскими европейцами, но они, будучи отщепенцами и предателями, поворачиваются к Премьеру затылком.

Поздравляем прекрасных барышень и дам с 8 марта и желаем им самых узких талий и самых мелких шажков. На мрачном фоне прусских тевтонских мундиров, галльской клоунады и беспардонного вранья милые барышни и дамы воочию зрят нашу родную жизнь, красочно описанную

--">