Юрий Дмитриевич Поройков - Зёрна

рассказывали: никто больше в том городе подобного букета никогда не видел. Это, конечно, был царский подарок. Букет вызвал в доме, куда юноша пришел незваным, большой переполох, потому что не нашлось даже вазы подобающего размера. Но уже в следующее мгновение все кончилось крахом. Когда цветы высвободили из целлофановой пленки и распутали нитки, они просто-напросто развалились на части. Оказалось, что все пионы были искусно насажены на стебли спичками…

Кто-то очень нехорошо подшутил над бедным аспирантом, а может, сжульничал, как это иногда кое-где еще случается. Я не знаю, кто первый в том доме рассмеялся и что это был за смех — легкий, облегчающий душу, развеивающий недоразумение или, наоборот, колкий, язвительный… Знаю только, что гость ушел из этого дома и больше никогда не переступал его порога.

Спустя много лет я встретил его, уже немолодого и лысого, на одном официальном мероприятии и видел, как он брезгливо отодвинул от себя вазу с пионами, словно они дурно пахли.

Такая вот грустная история… Может быть, она и не имеет отношения к нашему разговору про иронию, но согласитесь, что в таком притворстве цветов на спичках или кирпича в картонной коробке подтекст слишком значителен, чтобы его можно было переварить спокойно.

Грубо говоря, это тоже своего рода «фига в кармане», по образному выражению другого моего знакомого, который любил развлекаться тем, что подсовывал своим гостям на тарелки резиновые сосиски и ржал во весь голос, когда они, любовно намазанные горчицей, выпрыгивали из-под ножей и вилок кому-нибудь на колени…

Это было вовсе не так смешно, как ему представлялось… И смешное и грустное — как нитки в спутанном клубке жизни. И разве не ирония судьбы в том, что вместо одной нитки кто-то вытаскивает другую?

Вот почему я из всех известных мне крокодилов предпочитаю крокодила Гену из детского мультика.

Ему не нужно никому угрожать своими зубами, потому что все знают, что он — крокодил.

Добрый, благожелательный, но все-таки…

ТРИ МИНУТЫ

Телефонная будка.

И в ней человек отрешенно

Что-то шепчет и шепчет —

Я вижу лишь спину его.

Три минуты прошло! —

Говорю я ему раздраженно. —

Три минуты прошло!» —

И стучу я монетой в стекло.

Только что я ему?

Он, прижав к уху трубку.

Продолжает шептать,

Словно нет тут вокруг никого.

«Три минуты прошло!!»

Кто-то вскинул решительно руку…

«Три минуты прошло!!!»

Две монеты стучат вперебой о стекло.

Обернулся он к нам,

Пробурчал что-то очень брюзгливо —

Дескать, что за базар?

И, естественно, нас понесло:

«Три минуты прошло!!!»

Женский голос ввинтился визгливый:

«Три минуты прошло!!!»

Три монеты уже штурмовали стекло.

Он, конечно, ушел.

Говорить ему так и не дали.

Что он мог сделать с нами —

Увы, ничего…

Взял я теплую трубку,

А в ней голоса умирали.

Три минуты и жили,

Три жалких минуты всего…

Ну, да что мне до них.

Если случай вдруг выпал счастливый —

Дозвонился впервые —

В такие края занесло!

«Три минуты прошло!»

Вновь услышал я голос визгливый.

Две монеты ударили разом в стекло.

Я, конечно, ушел.

Да и что мне еще оставалось?

Говорить не дадут.

Может, высадят даже стекло…

«Три минуты прошло!»

Словно вечность делили,

Не малость —

Три минуты!

А может, и меньше того…

Встал я в очередь снова.

За тем человеком, конечно.

Распирала нас злость —

Это ж надо, чтоб так не везло!

«Три минуты прошло!» —

Голос тут же я подал поспешно.

«Три минуты прошло!» —

Постучал он --">