Владимир Ларецкий - Пушкин и наше всё

большим декольте; хотя в литературе она не смыслила, но у нее были длинные стройные ноги и большая упругая грудь. — Да Вы проходите, садитесь, — засуетился директор. — Для нас большая честь приветствовать Вас в нашей скромной обители, Вы олицетворяете собой… в Вашем лице мы приветствуем и чтим… Анжела, быстренько организуй нам два кофе, круассаны, и никого не впускать… Да Вы садитесь, Александр Сергеевич, что же Вы стоите…

— Да я, собственно, по делу, — сказал Пушкин, с интересом разглядывая короткое одеяние секретарши. — Есть у меня тут десяток стихотворений, из неопубликованного, и еще парочку набросал за ночь… Хотел бы издать. Есть замыслы и в прозе, — и Пушкин протянул директору стопку исписанных листов.

Мозги директора со скрипом повернулись в привычную колею.

— Видите ли, молодой человек, — сказал он с сожалением. — Мы сейчас не издаем стихов… Ну не хочет народ читать стихи, что тут поделаешь… Но Вы можете выложить свои стихи в интернете, есть много литературных сайтов… Денег Вам за это, конечно, не заплатят, но зато без цензуры… У Вас есть дома компьютер?

Пушкин воззрился на директора с недоумением. Какие-то непонятные слова… Ему было стыдно признаться, что и квартиры-то у него нет, стихи были написаны в Летнем саду…

— Я же Пушкин, — с легкой обидой выдавил из себя поэт.

— Ну да, я понял, — сказал директор. — «Я помню чудное мгновенье»… «Я Вас любил»… Но ведь лучше Вы, наверное, уже не напишете, а хуже не нужно… Хотя… — директор вдруг оживился. — Может, Вы хотите издать стихи за свой счет? Так это запросто! Большим тиражом! И рекламу Вам организуем, и продажу устроим… Любой каприз за Ваши деньги! Но деньги вперед. Вы сможете оплатить издание за свой счет? А насчет гонорара мы договоримся.

Пушкин помрачнел и вздохнул…

— Понятно, — сочувственно сказал директор и деловито продолжил. — Тогда Вам надо просто раскрутиться, Александр Сергеич… Сходите в книжный магазин, спросите, что читают. Сейчас детективы хорошо идут, особенно Донцова. Возьмите, полистайте. Это самая продажная авторша на любом вокзале. Неужто Вы не сможете написать лучше? Это Вы-то, с Вашим-то талантом? Как-никак, солнце русской словесности…

— Ну, знаете ли… — вспылил Пушкин и крепко сжал свою трость; его глаза бешено сверкнули. — Это мне-то учиться у продажных женщин, как и что писать??.. — Поэт приложил усилие, взял себя в руки и сдержанно процедил сквозь зубы: — Был у меня знакомый, Крылов Иван Андреич, есть у него, помнится, забавная такая басня, как осёл советовал соловью поучиться петь у петуха…

— Да, — согласился директор совершенно серьезно. — Совет дельный. Ведь сейчас как? Кто громче прокукарекал — тот и соловей. А разбираться в соловьиных трелях никто не станет — на них бабла не наваришь… Впрочем, совсем не обязательно кукарекать самому, можно нанять других петухов, были бы деньги… Однако, что это я… — и директор тряхнул головой. — Мне ли Вас учить?.. Но дать толковый совет могу. Не хотите учиться писать у Донцовой — и не нужно. Напишите-ка Вы, Александр Сергеич, историю своей дуэли… Или как Вам жена с Дантесом изменяла… Не изменяла?.. Так ведь можно и присочинить, уж Вам-то поверят на слово… Не хотите?.. Ну тогда напишите, как Вы ей изменяли, и что у Вас с кем было. Вот такую книжечку мы издадим, за свой счет, и аванс Вам дадим; это пойдет… Мы и продажу Вам устроим, и рекламу в соцсетях организуем… Продвинем, в общем. Текст можете набросать от руки, мы сами наберем его в Ворде, и картиночки подберем в интернете… Но из Вашего гонорара мы, конечно, вычтем за эти мелкие услуги…

Пушкин сжал свою трость. У него возникло сильнейшее желание долбануть ей директора по башке, но он сдержался, вспомнив предостережение Рафаила насчет Чистилища.

— Я не желаю, чтобы широкая публика смаковала детали моей семейной жизни, — сдержанно процедил он.

— Ну и зря, — заметил директор. — Другие же авторы пишут на эту тему… про Вашу семейную и про Вашу личную жизнь, и хорошие деньги на этом делают, и массы охотно смакуют… Грешки великих людей их интересуют куда больше, чем их дела; на этом и строится биографический бизнес. Не смотрели фильм «Мой муж — гений»?.. И когда массы видят, что грязное белье великих людей не чище их собственного, это помогает им смириться с ощущением своей личной ничтожности.

Пушкин опять вспомнил баснописца Крылова и мрачно продекламировал экспромтом:

— Не --">