Марк Эзрович Виленский , Юлий Абрамович Ганф (иллюстратор) , Григорий Ефимович Рыклин , Ефим Миронович Весенин , В. Ардов , И. Абрамский , Е. Цугулиева , Н. Монахов , М. Семенов - О времени и о себе

носителей зла — бюрократов, подхалимов, лодырей, взяточников, самогонщиков, очковтирателей и тому подобных типов.

За полвека существования «Крокодила» на его страницах сменились сотни рубрик, но единственной «долгожительницей» оказались еремеевские «Вилы в бок!», которые верой и правдой служат журналу и поныне.

Как-то зимой 1923 года, всего через полгода после создания журнала, Дядя Костя позвал нас и торжественно положил на стол письмо одного каменщика из Саратова:

«Дорогой Крокодил!

Знай, что мы гордимся тобой, потому что бюрократы и волокитчики, с тех пор как ты родился на свет, начали побаиваться и десять раз почешут в затылке, прежде чем подстроить любую каверзу: как бы в «Крокодил» не попасть!..»

Василий Иванович Лебедев-Кумач откинул по привычке прядь непокорных рыжих волос и сказал:

— Дядя Костя, как это здорово: «В «Крокодил» попадешь» стало уже поговоркой. Значит, наш журнал завоевал настоящую популярность!..

— Это еще только начало, — мечтательно промолвил Константин Степанович. — Помяните мое слово, «Крокодил» будет иметь полумиллионный тираж!..

Первому редактору журнала не суждено было дожить до этого радостного дня. Полумиллионным тиражом был напечатан специальный номер журнала, посвященный авиации. Было это в 1933 году^[2].

Дядя Костя придумал еще одну интересную форму подачи материала. Он предложил награждать орденом «Крокодила» 1-й и 2-й степени наиболее зловредных бюрократов, волокитчиков, чинуш, тормозящих работу государственного аппарата.

В журнале помещался текст «крокодильского рескрипта», в котором вместе с сообщением о награждении имярека орденом за такие-то деяния читатели приглашались посылать удостоенному «ордена» бюрократу поздравления.

Успех этой затеи был удивительным. Награжденные с ужасом ожидали визита почтальона, который бросал на стол увесистую пачку «приветствий» от читателей журнала. Здесь были и ехидные стихи, и рисунки, и письма от целых коллективов фабрик и заводов.

Легко себе представить, какое впечатление на «орденоносцев» производило это подлинно общественное осуждение. Оно было во много раз действеннее, чем административные взыскания.

С № 4 «Крокодил» сразу заметно подрос. Он перешел на большой формат, который сохранился до нынешнего времени.

В этом номере появилось первое стихотворение В. В. Маяковского «Нате — басня о «Крокодиле» и подписной плате», с помещением которого связан единственный инцидент, происшедший между Еремеевым и Маяковским.

Владимир Владимирович знал Дядю Костю давно и очень его уважал. Принесенная поэтом басня редактору очень понравилась.

— У меня к вам только одна маленькая просьба, — обратился Дядя Костя к Маяковскому. — Нельзя ли вашу стихотворную лестницу свести в обычные, нормальные строки? Стихи хорошие, а рабочему читать их трудно…

— Константин Степанович, — заволновался Владимир Владимирович, — неужели вы думаете, что это просто моя блажь? Я ищу в таком построении стиха новую выразительность, обострение чувства ритма, которое должно передаться читателю.

— Владимир Владимирович, самое ценное для писателя — доходчивость его произведений до массового читателя, а вы сами осложняете восприятие своих стихов…

— Нет, Дядя Костя, вы меня не убедите…

Тогда Константин Степанович предложил:

— У нас послезавтра читательская конференция на заводе. Выступите лично и прочтите эти ваши стихи из будущего номера.

Маяковский охотно согласился. Известно, как любил он выступать перед массовой аудиторией и как блестяще читал свои произведения.

В этот вечер поэт был в ударе. После выступления, вызвавшего бурные аплодисменты, раскрасневшийся и возбужденный, он подошел к Еремееву, стоявшему за сценой, и спросил:

— Ну как, Дядя Костя? А вы говорили, что мои стихи непонятны!

— Да, но ведь нельзя же возить автора на квартиру к каждому читателю, не правда ли? Вас не хватит. На слух звучит действительно великолепно, а вот если про себя читать, то неискушенный человек обязательно споткнется на вашей лестнице!

— Ничего, Константин Степанович, — рассмеялся Маяковский, — привыкнут читатели к моим ступенькам. И еще как резво будут по ним подыматься к новой поэзии!..

Когда создавался «Крокодил», в Москве и Ленинграде выходило несколько юмористических --">