Анатолий Иванович Наумов - Деловые игры

Другие вон сколько просят и не боятся же?! И то дай и это сделай — не отобьешься? Чего надо, а?

— Да сущий пустяк? Даже неудобна беспокоить.

— Пустяк не пустяк — какая разница?! Другим же удобно. Глаза выпятят — и в душу, тапки не сняв…

— Не знаю, как другие, но мне, откровенно говоря, не очень хотелось бы щеголять в подобной роли.

— Вот еще! Чего маяться, если уж начал? Другие вон тоже как что — так сразу руками и ногами… Они, мол, особенные, не такие, как все. А копнешь!..

— Извини, но если ты думаешь, что я извиняюсь всего лишь ради приличия, то это просто обидно.

— Ну вот… Ты, как другие, — слова не скажи — сразу в амбицию — При чем здесь амбиция! Не надо все ставить с ног на голову!

— Вот, вот! Я уже и виноват. Э-э, да ты, как я погляжу, ничем не лучше других!

— Лучше или хуже, а подобное слышать не желаю!

— Так бы сразу и скапал! А то круть-верть! Как лиса, понимаешь: «Здравствуйте… Какие могут быть шутки?.. Совершенно искренне!» Коли не шутишь, чего ж оскорбленное достоинство из себя изображать, спрашивается? Был бы не такой, как другие, не пырхал бы, не разыгрывал из себя!.. Дверью он хлопает! Дверью все научились хлопать, а вот начистоту, без обиняков, напрямик не доросли еще!

НЕДОРАЗУМЕНИЕ

Дробанюк собрался пить чай, когда раздался телефонный звонок.

— Але, — снял он трубку, поскольку ближе всех находился к аппарату. — У телефона…

— Здравствуйте! — раздался в телефонной трубке женский голос. — Я ваша классная руководительница.

— Да? — удивился Дробанюк. — Очень приятно.

— Мне, как классному руководителю, тоже, — послышалось в ответ. — Потому что мне хотелось бы услышать от вас как родителя ответ, почему ваш сын на уроках изображает отбытие поезда вместо того, чтобы решать задачи. Надеюсь, вы разъясните мне это?

— Какое отбытие? — еще больше удивился Дробанюк. — Какого поезда?

— А это вы спросите у своего сына.

— Минуточку, — сказал Дробанюк и, прикрыв ладонью трубку, крикнул находившейся в кухне жене: — Соня! Тут классная руководительница Игоря звонит. Может, поговоришь?

— Вот ты и поговори, — ответила жена. — А то все я да я…

— Ну, если ты так считаешь, — пожал плечами Дробанюк. — Минуточку! — сказал он в трубку. — Сейчас разберемся. Игорь! — закричал он. — Ну-ка, иди сюда! Объясни отцу, какое отбытие поезда ты изображаешь в школе вместо того, чтобы решать задачи?

Подошедший сын виновато замялся.

— Не-е, ты рассказывай, рассказывай! — потребовал Дробанюк. — Я тебя слушаю, мама слушает и классная руководительница вот слушает, — приподнял он телефонную трубку.

— Ну как? Обыкновенно, — потупил глаза тот.

— А мне вот неясно, как! — повысил тон Дробанюк. — И маме неясно. И классной руководительнице неясно! — помахал он телефонной трубкой. И снова сказал в нее: — Минуточку… Сейчас разберемся и примем меры… Ну, что ты стоишь, как столб? — набросился он на сына. — Рассказывай!

— Это у нас игра такая. — пробубнил тот.

— Хорошенькое занятие! — покачал головой Дробанюк. — А отец уверен, что его сын в школе тише воды и ниже травы…

— То-то и оно, — заметила жена.

Дробанюк от неожиданности едва не уронил телефонную трубку.

— Что ты хочешь этим сказать? — с хмурой настороженностью спросил он.

— Ничего, — сказала жена.

— Благодарю за поддержку, — с чувством оскорбленного достоинства произнес Дробанюк. — Вы меня слушаете? — спросил он в трубку. — Торжественно обещаю, что я этого так не оставлю! Я самым решительным образом поставлю шлагбаум на пути этого поезда!

— Кроме того, — продолжал женский голос, — ваш сын вырывает из тетрадок листы и мастерит из них голубей…

— Неужели?! — нахмурился Дробанюк. — Еще минуточку, сейчас выясним… Игорь! — грозно окликнул он сына, успевшего уйти в другую комнату.

— Ну, что еще? — раздался оттуда недовольный голос.

— Разговор не окончен! Отвечай, что еще за номера ты откалываешь с этими голубями?

— Это самолеты, — буркнул сын.

— Неважно! Меня интересует, чего ты этим добиваешься? И классную руководительницу интересует. И маму, возможно, интересует, — злорадно произнес он последнее предложение.

— Я просто так… — заныл сын.

— Просто так ничего не бывает. Это ты кому-нибудь другому скажи! Это ты еще учительнице можешь сказать, а меня ты не --">