Владимир Алексеевич Колганов - Лицедеи

что в этом трудном деле усердие и прилежание не смогут компенсировать отсутствие таланта. Аналогичная ситуация в музыке, в литературе, в живописи, а вот в театре всё иначе – тут надо лишь скрупулёзно освоить все элементы актёрского мастерства и больше ничего не требуется. Ведь выступать на сцене, исполняя заданную роль, – это же совсем не то, что корпеть целый год над симфонией, книгой или живописным полотном! Театров и киностудий много, ролей ещё больше, а зрителей вообще навалом, и, если им понравиться, можно печь ордена и премии, как пирожки, на зависть менее удачливым коллегам.

И вот теперь, стоя перед членами приёмной комиссии, он вообразил, что стоит на сцене МХАТ, а публика только и ждёт того момента, когда он закончит свой монолог, чтобы приветствовать своего любимца. Надо отдать Севе должное – мимика и дикция у него на высшем уровне, хоть сейчас выпускай на сцену! Члены приёмной комиссии в полном восторге, и только один засомневался:

– Коллеги! Вы посмотрите на его глаза! Пустые, они абсолютно ничего не выражают, словно бы существуют сами по себе, живут в другом каком-то мире.

Но у коллег совсем другое мнение:

– Ничего, за четыре года учёбы всё исправим. И потом, что там у актёра в глазах, даже из партера разглядеть нельзя, не говоря уж о галёрке.

– Ну не верю я ему, не верю!

– Ты, похоже, Станиславским себя вообразил. Не рано ли примеряешь лавровый венок?

– Да ладно, делайте, что хотите. Но помяните моё слово, всё это плохо кончится.

Так Сева стал студентом школы-студии МХАТ, а через четыре года оказался перед выбором – мастеровитый актёр везде востребован, особенно если успел сыграть несколько ролей в кино. Но что делать, то есть в какой театр идти? Сева чуть мозги себе не сломал, пытаясь решить эту трудную задачу – один неверный шаг и тогда можно поставить крест на грандиозных планах. Ночей не спал, осунулся, и тут вдруг Севу осенило: «Водопоев, вот кто может, просто обязан мне помочь! Но как его найти? Визитная карточка!» Будь Сева в житейском плане вполне обустроен, а в это понятие входит и отдельная квартира, и мебель, и обширный гардероб, ему можно было бы только посочувствовать – легче найти иголку в стоге сена, чем клочок бумаги на шестидесяти квадратных метрах жилплощади, где при отсутствии хозяйки или прислуги царит апокалиптический бардак. Однако на тот момент в его активе была всего лишь комната в общежитии, а в придачу пиджак, пара брюк, да ещё костюм, который купил на гонорар за роль в последнем фильме. В кармане старого протёртого на локтях пиджака Сева и нашёл то, что искал.

Водопоев не подвёл – согласился на встречу сразу, без раздумий. И вот сидят за столиком в «Арагви», Водопоев уплетает цыплёнка-табака, словно бы дорвался до еды после недельной голодовки, а Сева прикидывает, во сколько всё это ему обойдётся. Однако в столь серьёзном деле, когда буквально решается его судьба, тут уж не до экономии – Сева готов последнее с себя снять, лишь бы получить совет опытного человека. Конечно, ещё не факт, что Водопоев разбирается в таких делах, но больше не с кем посоветоваться, поэтому Сева и выложил все свои сомнения, накопившиеся за последние дни, не взирая на то, что его визави не отвлекался от еды, с увлечением обгладывал цыплячьи косточки.

Наконец, Водопоев покончил с курятиной, вытер рот салфеткой и заявил:

– Вообще-то я театр на дух не выношу! – тут он махнул рукой, как бы предупреждая реакцию, которую это неожиданное признание могло вызвать у Севы, а затем продолжил: – Однако мне приходится переступать через свои жизненными принципы, посещая Большой театр, «Современник» и «Таганку». И вот прикинь, почему же я всё это делаю? Почему так бездарно трачу свои вечера вместно того, чтобы подремать у телевизора? – Воропаев замолчал, ожидая ответа, но поскольку Сева не нашёлся, что сказать, последовало разъяснение: – Да потому, мой дорогой друг, что в театральном буфете можно познакомиться с весьма полезными людьми, я имею в виду видных бизнесменов, сотрудников различных министерств и ведомств, не исключая высших чинов полиции и прокуратуры. Как же они там оказались? Неужто все поголовно влюблены в театр? – Воропаев снова вонзился взглядом в Севин рот, но поскольку оттуда опять не донеслось ни звука, завершил свой монолог самостоятельно, без подсказки: – Вовсе нет! Причина в том, что посещение театра – это модно. Вот жёны этих деятелей и тянут за собой мужей, чтобы потом обсудить с --">