Павел Журба - 128 гигабайт Гения

Капитан 67 школы несётся к Евгению и, широко расставив руки, пытается остановить попытку забросить трёхочковый.

Три…

Евгений выполняет финт вокруг спины, и ему на секунду открывается возможность совершить бросок. Он пользуется этим и уверенно направляет мяч в сторону кольца.

Два…

Мяч в кольце.

— ТРЁХОЧКОВЫЙ! — безумно орёт спикер.

Один…

Зал взрывается хором аплодисментов. Капитан 67 школы по-детски ударяет ногой по паркету и, опустив голову, чтобы не смотреть на радостных болельщиков соперника, идёт в угол, отведённый для его команды. Сегодня он проиграл.

Это был миг триумфа для капитана лицейской сборной. Участники команды подбежали к нему и, невзирая на вялые попытки сбежать, подбросили Евгения к потолку и закричали: «Это самый крутой парень в городе!».

Желавшие поражения лицейской сборной, а именно — многочисленные забитые юноши, коим из-за громких побед красавца школы не доставало внимания, без особого усердия захлопали. Чтобы быть, как все. Но они знали, что как все они никогда не станут: люди чувствуют фальшь.

— Эй! Эй! Эй! — кричали красотки с разных классов и годов обучения. Женя подымал рельефные руки, на которых особенно выделялись мышцы трицепса, и показывал рокерские знаки.

— Эй! Эй! Эй! — энергично кричала толпа. В тот момент Евгению… Мне казалось, что это будет длиться вечно. Но что можно назвать вечным? Пожалуй, лишь несправедливость…

Часть 1

— Эй! Ваша кровавая Мэри готова.

Я медленно поднял голову и, поблагодарив бармена, взялся за коктейль. Схватить стакан получилось не сразу, потому что моя правая рука слишком дрожала. И всё же со временем мне удалось с этим справиться, ведь у меня талант к подобного рода вещам. Я ведь король… Кхе-хе. Больше похоже на предсмертный кашель, чем на смех.

В баре на границе центра и спального района всегда много посетителей. Они что-то горячо обсуждают, часто смеются, кашляют, бухтят и в целом мешают предаваться воспоминаниям. Я их ненавидел. Этих праздных, охочих до веселья рабов системы, работающих на износ только потому, что им надо жить лучше, чем остальным. Святое правило — двадцать процентов усилия дают восемьдесят процентов результата.

Сегодня вторник, и у любого знакомого, увидевшего меня в баре в рабочий день, возникнет вопрос, что же я здесь забыл. И я им отвечу — обмываю своё увольнение. И нет, я не нашёл работу получше, с большим годовым окладом и близостью к дому — я сбежал, потому что меня отшила коллега и в очередной раз отругал начальник. Последний является тем самым отличником, у которого всё должно идти по чёткому распорядку, в соответствии с его утончёнными вкусами, и любое нарушение, то бишь даже моё присутствие в офисе, портило его рабочую идиллию. Он грузил меня несуществующими проблемами в моём внешнем виде и поведении каждый божий день и в конце концов получил наказание — оскорбление и обещание больше никогда не являться. Наверное, сейчас он очень горько плачет, посиживая в мерседесе по цене трёх моих машин…

Я посмотрел на ключи от побитой жизнью Короллы. С сегодняшнего дня мне придётся отложить их, потому что родители не будут давать мне денег на бензин с глупой отговоркой: нет работы, незачем и кататься. Пожалуй, я понимаю, что в чём-то они правы.

Но это не все мои проблемы. Со дня на день меня выселят из квартиры. Туда заедет моя двоюродная сестра из какой-то неизвестной деревни, с отличием окончившая программу школьного образования. Мне придётся искать, где бы снять квартиру, потому что к родителям я больше не вернусь. Они ни во что не ставят мои старания и тыкают во всяких Коль, Вась и Петь, у которых уже есть дом, семья, ипотека и даже собака. Только у меня ничего нет. Значит, и квартира мне не нужна.

Я сижу в баре, распиваю водку с томатным соком и мне хорошо, хотя бы от осознания, что теперь мне не нужно переживать из-за страха признаться: любовь последних трёх лет отшила меня как нечего делать и назвала «хорошим парнем». Меня — самого атлетичного и красивого мужика на этаже, обозвала таким выражением.

Но я понимаю, почему так всё обернулось. К сожалению, 26 лет — это тот возраст, когда девушки перестают думать сердцем и больше не любят парней в мятых брюках за 2300 по скидке. Я не винил её, хотя в глубине души мне и было очень больно: она отшила меня моментально, без права на сходить в кино и поесть в бургер Кинге, и это очень нервировало.

Говоря о работе, стоит упомянуть, что --">