Дарья Лаврова - Текила-любовь

осталось.

Он заканчивал рисунок, наносил последние штрихи и растирал тени. Почти никому из многочисленных друзей Дима не показывал своих картонных девушек. Разве что соседу Андрею да подруге Аньке Остроумовой. Те удивлялись: смотрели на бумагу, и казалось, что эта нарисованная девочка вот-вот улыбнётся или хитро подмигнёт, покажет язык и скажет что-нибудь такое, что заставит тебя задуматься, – так было всегда.

Димка снова и снова всматривался в рисунок и смахивал крошки ластика: изгибы тела, торчащие косточки на бёдрах, впалый живот – всё это было её, Танечкино.

Рисовать лица людей, а особенно глаза – труднее всего, но к Димке это не относилось. Он и без художественной школы мог уловить в лице именно те неповторимые черты, которые делают его узнаваемым. До этого дня. Такое с Димой случилось впервые – захватывающая магия рисунка, которая никогда его не подводила, вдруг закончилась. Испарилась куда-то, будто и не было её никогда.

Вот блин. Зашибись. Дима потёр глаза и ещё раз посмотрел на рисунок – ничего не изменилось.

На бумаге он видел совсем не то, что хотел видеть.

* * *

Восемь, семь, шесть, пять… остановка. Лифт медленно отсчитывал этажи.

Есть лица, которые запоминаются. Застывают в памяти фрагментами мыслей и воспоминаний. Видишь их каждый день несколько лет подряд, сталкиваешься с ними на трамвайной остановке, у лифта на первом этаже, у входа в столовую или во дворике у неработающего фонтана. Запоминаешь не всех – выборочно.

Девочка с круглыми и блестящими глазами, как у мягких игрушек. Парень с ленивой улыбкой, в стильных очках и кислотно-жёлтой куртке; красивая татарка смеётся, стоя у лифта вместе с подругой.

Четыре, три… снова остановка.

Ещё одна девчонка, лохматая, с проколотой бровью, поднимается по лестнице в компании трёх студентов. Парень с тонкой косичкой молча кивнул Димке. И ещё очень много незнакомых людей, чьи лица стали год назад частью каждого последующего дня.

Два, один. Зелёная цифра мигнула два раза, и открылись двери.

Димка стоял в углу кабины лифта у зеркала, тёр пальцем глаз и зевал, потом взглянул на своё отражение и тут же отвернулся. На него сонными глазами смотрел вполне обычный парень – высокий, тёмно-русый, модно подстриженный – с густой чёлкой. В левом ухе – серьга, за спиной – рюкзак и тубус. Дима кивнул сонной Аньке, стоявшей рядом. Из четырёх девушек, что ехали с ним в лифте, он знал только её – она училась в параллельной группе. А глазастенькая появилась недавно, должно быть, с первого курса. Всё поглядывает на него исподлобья. Так и хочется пропеть ей на ухо: «Что ж ты, милая, смотришь искоса…»

Анька делала вид, что отключилась от внешнего мира, и читала толстую книгу о веб-дизайне, а подруга измученно смотрела по сторонам и чавкала жвачкой. Еле заметно пахло мятой и почему-то малиной.

Лифт остановился на седьмом этаже. Глазастая подруга ещё раз кинула на Димку взгляд, от которого становилось жарко, и, откровенно крутя «пятым элементом» в низко посаженных брюках, пошла к лекционному залу.

* * *

Васильев второй год учился на инженера по специальности технология машиностроения в одном из престижных столичных вузов – точнее, он лениво кусал гранит науки на слабую, как ребёнок после дизентерии, тройку. Других оценок в его потёртой зачётке не наблюдалось.

Родился он в конце января и, как большинство Водолеев, был идеальным другом – для всех. В этом аспекте гороскоп отражал действительность на все сто процентов – в друзьях у необделённого чувством юмора Димки ходил практически весь универ, в том числе – некоторые молодые преподы. Однако лучших друзей было всего двое: Андрей да Анька.

С Анькой они познакомились в начале прошлого лета на десятидневных курсах для поступающих. Все десять дней два лоботряса просидели на последней парте; если они чем и занимались в то время, так это соревновались между собой в острословии. Анька уже тогда стала ему именно другом. Димка твёрдо знал, что, даже если они заснут под одним одеялом на одной кровати, между ними ничего не будет. У него своих девчонок – целый полк, да и рыжая Анька – кудри ниже пояса, вся в веснушках – не страдала от недостатка обожателей.

С Андреем Беляевым Димка учился в одной школе в Зеленограде, потом они попали в одну группу, а после первой сессии – получили комнату в девятом блоке общежитий. Андрей танцевал хип-хоп и брейк, зачем-то отращивал тонкую косичку на затылке и --">