Маргарет Роум - Человек огня

обвинили в том, что я посягаю на права другого мужчины!

Она неожиданно посмотрела ему в глаза и поразилась, заметив в них неприкрытую боль. Невольно, не задумываясь, выдохнула:

— О нет, Рамон! — И подняла руку, чтобы разгладить морщинки вокруг его сжатых губ. Несколько мгновений он не двигался, но потом, когда, в ужасе от собственного безрассудства, она жарко покраснела и отдернула руку, он притянул ее к себе со стоном человека, достигшего пределов своих возможностей сдерживаться. Их тела соприкоснулись, страсть разорвала все преграды, смяв ее жалкие попытки сдержать чувства, которые она к нему испытывала. Между поцелуями она слышала ласковые испанские слова, и тут всякие связные мысли исчезли, изгнанные желанием, которое разбудили его страстные поцелуи. И Тина поддалась этому желанию, капитулировала перед ним.

Она должна была бы сопротивляться, но все в ней противилось даже мысли об этом. В глубине сознания тревожное предупреждение по-прежнему пыталось пробиться сквозь бурю чувств; Тина напоминала себе, что он собирается жениться на донье Инес — и кем же тогда будет для него она, случайная встречная? Но это предупреждение не было услышано. Сегодня их последний вечер вместе, и она решила полностью отдаться своим чувствам. Прижавшись к Рамону, отвечала на его поцелуи со страстью, которая так возбуждала его. Тине хотелось, чтобы время остановилось, чтобы мир застыл, но он вдруг отстранил ее от себя и, бледный и потрясенный, посмотрел ей в лицо.

— Рамон? — прошептала она, ожидая его новых поцелуев, но он взял себя в руки.

— Нам нужно поговорить, — нетерпеливо сказал он. — Я отказываюсь дальше страдать! Я должен знать, — он сжал ее плечи, — каково мое положение. Мы играли достаточно долго, и теперь я требую, чтобы вы сказали, что значит для вас Бренстон. Отвечайте правдиво, Тина, потому что хотя я люблю вас, тем не менее отказываюсь впредь соперничать с ним за ваше внимание!

— Вы меня любите? — произнесла она еле слышным шепотом.

Он опустил руки и просто ответил:

— А как вы думаете, почему я разрешил вам принять участие в экспедиции? Никогда раньше не верил в любовь с первого взгляда, но в первый же день, когда увидел ваши попытки скрыть робость и неуверенность, выдавая себя за надежную и опытную исследовательницу, когда услышал, как вы пытаетесь авторитетно рассуждать о том, о чем явно не имеете понятия, когда вам хватило дерзости усомниться в моей репутации, я был поражен вашей смелостью и стойкостью. Я называл себя глупцом, но мне нужно было узнать вас поближе, поэтому я сделал вид, что вы меня обманули. — Голос его зазвучал резче. — Но вы превратили экспедицию в ад! Вы не делали тайны из того, что предпочитаете общество Бренстона; и даже в день нашего пребывания у знахаря, когда я почувствовал, что наконец приобретаю ваше доверие, вы обвинили меня в том, что я покушаюсь на «территорию» Бренстона!

Он надменно выпрямился, возмущенный, что его посмели сопоставить с Тео. Казалось, все высокомерие и гордость его народа отразились в эту минуту на лице Рамона.

Тина попыталась объясниться:

— О нет, Рамон, на самом деле я напоминала вам о донье Инес!

— Инес? А она какое к этому имеет отношение? — резко спросил он.

— Тео сказал мне, что вы собираетесь пожениться, — ответила она, давясь слезами.

Наступила тишина. Теперь оба начали сознавать глубину разделявшего их недоразумения. Рамон пристально смотрел на ее лицо, и в его глазах боль постепенно сменялась решимостью. И сердце ее дрогнуло, когда он серьезно сказал:

— Я не собираюсь жениться ни на ком, кроме вас... если вы согласитесь.

Она не колебалась. Бросилась в его объятия и со слезами проговорила:

— Я ненавижу Тео! Я всегда его ненавидела, потому что он грозился выдать меня, а я не могла вынести мысли о вашем презрении. Я так вас люблю, Рамон. Я всегда вас любила!

Он прошептал что-то, похожее на негромкую молитву, и обнял ее. Секунду прижимал к себе, наслаждаясь ее близостью, затем с мягкой бережностью, которая выдавала всю глубину его любви, прижался к ее дрожащему рту долгим и нежным поцелуем. Но тут же осторожность была забыта, сменившись пламенем страсти, которая соединила их тела и души. Этот огненный вулканический поток разом смел все сомнения...

Время остановилось, когда он поднял голову, посмотрел ей в лицо, и она ответила на его немой вопрос:

— Карамару, я люблю тебя, мой дорогой Карамару!

--">