Шантель Шоу - Покорение льва

очень молода. Но именно она — превосходная кандидатура на роль новой герцогини де Эррера. Посудите сами. Она происходит из знатной и богатой семьи, которая на протяжении нескольких поколений пребывала в содружестве с домом Эррера. У обоих кланов существуют общие финансовые интересы. В сложный момент, который переживает «Эль Банко де Эррера», его главе не помешает поддержка такого влиятельного человека, как Мигель Васкес… — глубокомысленно произнес Агулар. — А что до девочки, то она мила, образованна, неизбалованна, почти не знает света, а потому не успела еще обзавестись нежелательными знакомствами.

Хавьер настороженно выслушал Рамона Агулара. Речь адвоката была осторожна, выверена и аргументирована. Можно с уверенностью предположить, что он озвучивает доводы самого Карлоса Эрреры. Мигель Васкес — старинный друг покойного — наверняка имел прямое отношение к этой затее, иными словами, заключил с Карлосом сделку, а Хавьеру остается лишь подчиниться, если он не хочет отказать себе в праве на данные от рождения привилегии…

Старик не только был в своем уме, когда излагал свою волю, — он все тщательно продумал. До очередного — судьбоносного — дня рождения Хавьера оставалось не так много времени. Завещанием предусматривались строгие условия, определяющие кандидатуру будущей герцогини де Эррера. Покойник буквально вынуждал внука взять в жены именно Люситу Васкес, только ее, и никакую другую женщину… Стариковская хватка узнавалась даже в его посмертной воле. Карлос всегда был бескомпромиссен в своих желаниях.

Хавьера покоробило то обстоятельство, что, по мнению собственного деда, он не был способен самостоятельно выбрать спутницу жизни. Как же в таком случае низко Карлос ценил внука!

Хавьер принял решение. В соответствии с пожеланиями Карлоса или вопреки им, но он намерен был занять желанное место в славной династии банкиров. Молодой герцог собирался со своей командой юристов тщательно изучить дедово завещание и попытаться найти в нем лазейки, позволяющие избегнуть участи насильно просватанного…

Но надежды на удачный исход были невелики. Карлос всегда славился изощренностью в составлении бумаг. Этот старый лис никогда не оставлял партнерам возможностей для маневра. Хавьер многому научился у своего деда. Правда, опыт и знания старика всегда одерживали победу над амбициями талантливого наследника. Однако в этот раз Хавьер был настроен на успех. Место главы правления «Эль Банко де Эррера» того стоило.

— В завещании не сказано, что я обязан жениться только на Люсите Васкес? — пожелал уяснить для себя Хавьер Эррера.

— Нет, не обязаны. Она лишь показалась вашему деду наиболее приемлемой кандидатурой, что он и выразил в форме настоятельного пожелания, — растолковал сеньор Агулар.

На что Хавьер удовлетворенно кивнул и объявил:

— В таком случае у меня есть два месяца на поиски новой герцогини де Эррера. Наверное, я все же более компетентен, чем дед, в вопросе выбора собственной жены. Это не противоречит его воле? — поинтересовался он. — Ты ведь не станешь этому препятствовать, Рамон?

— Ни в коем случае. У меня нет таких полномочий, — чопорно опроверг подозрения герцога адвокат.

— Замечательно! — успокоился Хавьер Эррера. — Это именно то, что я хотел услышать.

— Я уверен, вы непременно добьетесь желаемого.

— Однако, по доброй ли, по злой ли воле досточтимого усопшего, мне придется сильно постараться… Ты это имел в виду? — едко усмехнулся наследник.

— Никак нет… Я лишь хотел сказать, что ваша решительность делает вас лучшим кандидатом на пост главы «Эль Банко де Эррера», — нервно ответил Рамон Агулар.

— Мне вообще не понятно, как кому-то пришло в голову поставить это под сомнение! — вновь закипело оскорбленное самолюбие молодого отпрыска славной фамилии. — Каждое из выдвинутых дедом условий представляется мне нелепым. До последнего времени я вообще был единственным кандидатом! — громогласно заявил он.

— Вам известно, что я не испытываю сомнений в обоснованности требований Карлоса Эрреры, — стоял на своем принципиальный и преданный почившему герцогу адвокат.

Хавьер лишь снисходительно улыбнулся: В его глазах старина Рамон был таким же досадным пережитком прошлого, как и пресловутая консервативная репутация «Эль Банко де Эррера» и представление о женатом человеке как о столпе общества, символе добродетели.

--">