Кира Фэй - Любыми путями[СИ]

могу, — вздохнул он.

— Что случилось, голубчик? — я грозно зыркнула на пожилую даму, сочувствующую Городовому.

— Надо провести эксперимент, а то я не уверен, что это вообще та свидетельница! — я открыла рот, в глазах Романыча плясали зелёные бесята. — С губами я вроде определился, но мне кажется, что они не похожи…

— Так чего же делать? — вот недалёкие! Повелись! А мне отдуваться.

— Эксперимент, говорю, провести надо! — Романыч улыбнулся и поцеловал меня. Я даже шарахнуться от него не успела. Толпа удовлетворённо завизжала. Я пыталась отбиться, но бесполезно. Наконец, Роман от меня отстал и указал на плакат. На мои губы. Я не скрывала удивление.

— Я всегда смогу найти губы моей девочки, — прошептал он мне на ухо интимным голосом. Нет! Маша, не поддавайся, он просто издевается!

После такого представления, решили пропустить ребят дальше. В последующих конкурсах я старалась не слишком высовываться. Мало ли что ещё взбредёт ему в голову? Родственницы Акулины молодцы, тоже не растерялись, и порядочно заработали. И вот, наконец, вошли в квартиру. Последнее испытание из личных вопросов Стасик прошёл с успехом и его запустили в комнату невесты. Гостей принялись поить, а я держалась в сторонке. Романыч находился у меня в поле зрения, но видимо, на моём лице было написано: "Не влезай! Убьёт!", потому что парень не подходил.

Потом спустились вниз, жених и невеста немного попозировали, счастливые и не отрывающие друг от друга глаз, а потом мы загрузились в лимузин. Благо он был просторным, и я отсела от Городового на другой конец.

— Круто ты с губами придумал! — просиял в улыбке Стас. — Акулина, милая, извини, но я не смог понять…

— Их там и не было, — улыбнулась девушка.

— Обманщицы! — рассмеялся Роман.

— Кто бы говорил про обман, — бросила я и отвернулась к окну. ЗАГС и впрямь был близко. Выгрузились всем составом. Гости принялись фотографироваться и выпивать, пока ждали своей очереди. Нас с Романычем заставили устроить целую фотосессию вдвоём, как почётных свидетелей. Я долго отпиралась, но парень обнял меня, и нас приняли фотографировать. Я специально морщилась и корчила рожицы, после десяти кадров фотограф не выдержал и послал нас. А Городовой продолжал меня обнимать.

— Фотограф ушёл, пусти, — решила сообщить я, а то вдруг этот кретин ослеп со вчерашнего для.

— И что? — такая реакция меня возмутила.

— Ты ведёшь себя как дибил! — ахнула я, — Словно я твоя собственность!

— У нас свободная страна, собственностью человек быть не может. Но я бы не отказался от твоего сердца, — он поцеловал мне руку и что-то насвистывая, ушёл. Он ведёт себя так, словно вчера и не говорил мне, что оставит попытки меня добиваться! А я ведь так измучилась! Вот кретин, как же я зла!

Процедура в ЗАГСе прошла очень быстро. Я с удовольствием послушала свадебный марш. И вот Станислав и Акулина стали настоящим мужем и женой. Я почувствовала, как из правого глаза стекает слеза. Кинулась поздравлять молодых.

— Будьте самыми счастливыми! — улыбнулась я.

— Такими как мы! — Романыч тут же оказался рядом и обнял меня за талию.

— Нет, такого "счастья" я вам не желаю, — буркнула я.

После ЗАГСа родители поехали домой, молодожёны немного покружились и поехали домой для благословления. Я хвостиком ходила за ними, стараясь не оставаться с Романычем наедине. В итоге, когда приехали на банкет, я уже с ног валилась в босоножках на каблуках.

Наконец, сели за стол. Но тамада, пчелу ей в глаз, не дала и минуты поесть. Принялась что-то тараторить. Наконец, стали орать "горько". Молодожёны на радость гостям целовались до двадцати. Я активно участвовала в процессе и пыталась не смотреть на Рому. Всё шло просто прекрасно. Все по очереди поздравляли молодоженов, дарили подарки и конверты с деньгами. Крёстный и крёстная с удовольствием всё собирали. Тамада шутила и поднимала всем настроение. Звучала прекрасная музыка. Кричали "горько". Мне всё нравилось. Пока кто-то не заорал:

— Сладко! — что б тебя тараканы изнасиловали! Все подхватили и вот уже все гости орали это страшное слово.

Романыч теряться не стал. Подошёл ко мне и поцеловал. Кто-то взялся считать, и получилось тридцать пять…Я едва стояла на ногах и не могла дышать, когда, наконец, меня перестали целовать. Я затуманено взглянула на Городового. Он довольно улыбнулся, усадил меня и ушёл на своё место.

Всё закрутилось с новой силой. Застолье --">