Нина Викторовна Хворостова - Случайная Ночь или "Будь Моим" (СИ)

сосок блестел в свете утреннего солнца. У нее кожа на груди была бледная и очень тонкая. Почти прозрачная. Сквозь нее были видны вены. Груди были полные и упругие. Мне не хотелось убирать с них своих рук. Мне хотелось всегда держать мою девочку в своих руках.

   - Почему ты сказал, что это все из-за меня?

   - Потому что всякий раз, когда я смотрю на тебя, - ответил я, - у меня возникает только одно желание.

   - Я же ничего не делаю. Это ты сам виноват.

   - Ты существуешь! Этого, судя по всему, достаточно, - я вновь откинулся на подушки и притянул ее к себе так, что она почти легла на меня сверху. Я провел рукой по ее гибкой спине, задержался на круглых упругих ягодицах. - И потом, твой запах. Что-то между медом и корицей. Сладкий и одновременно пряный аромат.

   Она отклонилась и внимательно посмотрела на меня.

   - А мне понравилось, как от тебя пахнет, - призналась вдруг она. - Еще в клубе, когда мы столкнулись впервые. Мне показалось, что твой запах - лучший в мире, но мне его трудно сейчас описать.

   - Значит, ты хотела меня еще тогда? - улыбнувшись, спросил я.

   - Ага, - тихо отозвалась она и ее щечки очень мило покраснели.

   Так и у нас и прошел весь день. Мы спали, занимались любовью, лениво переговаривались, отдыхая, потом снова принимались ласкать друг друга. Но если страсть проявлялась в объятиях, то духовное единение происходило именно в те минуты, когда мы, усталые, откидывались на подушки и отдыхали перед очередной вспышкой любовного жара.

   Я поморщилась от боли в мышцах.

   - Я знаю, что тебе сейчас нужно,  сказал он, сняв с постели простыню, служившую нам одеялом, и встряхнув ее.

   - Я тоже знаю. Горячий душ.

   - Это потом, - он обернул меня простыней и взял на руки. - Расслабься и постарайся получить максимум удовольствия.

   - Удовольствия? -- встревожено переспросила я. - Но от чего?

   - От расслабления, от чего же еще? - игриво ответил он.

   Я даже не могла вырваться, так как была спеленута, словно младенец. Ярослав отнес меня на кухню, осторожно положил на стол и распеленал.

   - У меня завертелись в голове кое-какие мыслишки насчет этого стола, когда я его увидел, - сказал он довольным тоном.

   Я забеспокоилась.

   - Что ты делаешь?

   Весь прошедший день он держал меня в своих объятиях обнаженной, но новая обстановка почему то смутила меня. Мне даже представилось, что меня принесут в жертву...

   - Массаж, - объяснил он. - Лежи не шевелись. - С этими словами он вышел из кухни. Лежать на твердом столе было неудобно, но я подчинилась, ожидая массаж. Вскоре он вернулся с массажным маслом и махровой салфеткой. - Переворачивайся на живот, - приказал он, а сам пустил в умывальнике горячую воду. Подождав, пока не пошел пар, он наполнил водой миску и поставил в нее бутылочку с маслом.

   Я с трудом повернулась на живот. Ярослав не стал включать свет, и кухня была погружена в приятный полумрак. За окном уже почти стемнело. Кондиционер работал исправно, и мне даже стало зябко.

   - Закрой глаза и расслабься, - тихо проговорил он. - Если заснешь, будет еще лучше.

   Ноющие мышцы уже как-то приспособились к твердому столу, и я действительно смогла отчасти расслабиться. Я закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на звуках. Услышала всплеск воды и замерла в ожидании прикосновения к себе горячей салфетки.

   Голос Ярослава стал совсем тихим, воркующим:

   - Сейчас я протру тебя, и тебе станет лучше.

   В следующую секунду я почувствовала жар у себя между ног. Ох, благодать! Как приятно было ощутить прикосновение горячей мокрой салфетки! Он принялся осторожно, но вместе с тем тщательно уничтожать следы многочасового сексуального марафона. Потом он убрал салфетку, и я вновь услышала, как он мочит ее в воде.

   Ярослав повторил компресс несколько раз, затем перешел к маслу.

   Он начал растирать мои плечи, сильно и уверенно разминая большими пальцами ноющие натруженные мышцы. Поначалу я инстинктивно напряглась, но постепенно расслабилась и полностью отдалась массажу. Руки, смазанные ароматным маслом, легко скользили по коже, изгоняя

--">