Сандра Браун - Женские фантазии

материал тоже, но отчего-то она напоминала фрагмент старинного кружева. Дизайн помещения делал честь вкусу хозяйки. Откинувшись на спинку стула, Лила сложила руки на груди и сказала:

— Начинай, я превратилась в слух.

— Не мели ерунды. Я не мечтала ни о чем, кроме звонка инкассатору. Кстати, что ты думаешь об этих духах? Они из Германии. — Элизабет протянула сестре каталог.

Лила бегло просмотрела рекламу.

— Милые.

— Милые и дорогие. Как ты думаешь, такой качественный и недешевый товар найдет покупателя?

— Это зависит от того, насколько покупатель провинился.

У Лилы было своеобразное отношение к браку. Даже в наш далеко не ханжеский век многие упрекнули бы ее в цинизме. Элизабет не всегда соглашалась с сестрой. А их взгляды на брак были совершенно противоположными.

— Не всякий мужчина покупает здесь подарки жене, чтобы замолить грехи.

— Конечно, не всякий. Некоторые покупают вещи для своих любовниц, — с улыбкой подтвердила Лила. — Ты только посмотри на них.

Лила махнула рукой в сторону прозрачной витрины, через которую прекрасно просматривался холл отеля «Кавано». Людей, как всегда, было много. Преобладали мужчины, одетые в классические шерстяные костюмы темных тонов. Многие держали кожаные «дипломаты» или портфели и перекинутые через руку плащи полувоенного покроя с погончиками и манжетами — своеобразную униформу деловых людей. У всех был такой вид, будто они страшно торопятся куда-то и боятся опоздать, выражение лиц — угрюмо-тревожное.

— Спешат домой к своим маленьким женушкам после недели красивой жизни, — с презрением процедила Лила.

Она не скрывала своих феминистических взглядов. С точки зрения Элизабет, Лила чересчур далеко зашла в борьбе за равноправие полов.

— Более чем уверена, — продолжала Лила, — что половина этих самцов в маскарадных костюмах валяли дурака и волочились за девками. Еще бы! Не каждый день представляется счастливая возможность улизнуть из «теплого семейного гнездышка»! Впрочем, ты, Элиза, должна только радоваться. Разве их чувство вины не приносит тебе ощутимого дохода? Их грешки превращаются в твои наличные.

— Постыдилась бы говорить подобное! Если ты решила не выходить замуж, то это еще не значит, что счастье в семейной жизни невозможно вообще.

— Возможно — у одной пары на миллион.

— Я верю, что мои клиенты покупают подарки для жен, по которым они соскучились, которых очень хотят увидеть, и надеются таким образом сделать встречу еще более приятной.

— Знаю, знаю. Ты еще веришь в добрых фей и волшебные сказки. Спустись на землю, Элизабет! — Лила шутливо протянула руку к светлым вьющимся волосам сестры и тихонько дернула. — Мы не витаем в облаках, а живем на земле.

— Если судить по твоим словам, то выходит, что реальный мир — не такое уж приятное место для жизни.

Элизабет отстранилась от сестры и принялась усердно протирать зеркальную поверхность прилавка.

— Это потому, что я не смотрю на жизнь сквозь розовые очки, как некоторые.

— Что плохого в том, что человек немного романтичен?

— Ничего. Я имею определенное мнение о любви и браке, и это оттого, что я изучила вопрос и потерпела ряд неудач. Но о сексе я, кажется, ничего плохого не говорила.

— Как и я. Ты не могла бы говорить тише, Лила? Нас могут услышать.

— И что, если услышат? О сексе сейчас только ты одна и не рассуждаешь, наверное. Что, одиноко стало?

Лила сделала вид, что не заметила кислой ухмылки Элизабет.

— Секс, секс, секс! — самозабвенно продолжала младшая сестра. — Ну, видишь? Меня не убило молнией, не поглотила морская пучина, и я не превратилась в соляной столб. Я все еще здесь.

— Довольно. Я хочу, чтобы ты ушла, — проворчала Элизабет.

Она знала, что последует за этим вступлением. В последнее время любой их разговор неизменно заканчивался спором о любви.

Сестры были совершенно разными людьми. И отличие в жизненной философии, вкусах и пристрастиях находило подтверждение во внешности. Самое любопытное, что они были похожи. Обе блондинки. Но если у Лилы волосы вились буйными кольцами, то у Элизабет они ниспадали шелковистыми локонами. Черты у обеих были правильными, но у Лилы ноздри казались чуть шире, губы — полнее, выражение лица — более сладострастным. Обе унаследовали от матери голубые глаза, но если у Элизабет они напоминали гладь лесного озера, то у Лилы — синие воды буйной Атлантики. Лила была чуть --">