Изабель Миньер - Обыкновенная пара

Никого…

— Бенжамен, ты уснул, что ли?

Тут я замечаю, что на меня смотрит Беатрис. Снисходительно — на людях она никогда не злится.

— Повитал немножко в облаках… Что ты сказала?

— Ничего! Я ничего не говорила, просто ждала, когда ты вернешься на землю!

И она улыбается. Конечно же, продавцу. Беатрис любит нравиться. Впрочем, она и так очень нравится всем.

— Ну что, — спрашивает продавец, — возьмете этот столик?

Беатрис надувает губки — она классно надувает губки.

— Нет. Ни в коем случае. Он слишком грубый.

И направляется к другим столикам, должно быть более изысканным. Как жаль! Мне бы очень хотелось иметь столик, похожий на меня. Я упустил случай заиметь в доме что-то, похожее на меня…

Беатрис берет дело в свои руки, задает вопросы, вовлекает меня в разговор:

— Бенжамен, а ты-то что скажешь?

Я молчу. Я смотрю на все эти столики из цельного дерева и сожалею о своем.

— Этот — как он тебе? Правда, красивый?

— Да, да…

— Вот и отлично! Потому что я им просто очарована!

Продавец тоже очарован. Он блаженно улыбается Беатрис. И я спрашиваю себя, может быть, он внутри тоже пустоват?

И много ли нас таких, пустых внутри?

— Прекрасно выглядит, да?

На этот раз продавец, сам того не понимая, говорит о Беатрис. Она соглашается:

— О да, совершенно роскошный, и такой стильный!

Мораль: если хотите узнать что-нибудь о себе, сходите в мебельный магазин. И вам все станет ясно.

— Бенжамен, я хочу, чтобы мы выбирали вместе. Я устала решать одна.

Она всегда так говорит, вот только если у меня другое мнение, устраивает скандал. Я не люблю скандалов. И не люблю крика.

Не все ли равно, какой столик — тот или этот? Бороться лучше за то, что того стоит. А что этого стоит?

Пока мы расплачиваемся и грузим столик в машину (это выставочный образец, последний экземпляр, который едва не ускользнул у нас из-под носа, как нам повезло, правда?), пока я действую совершенно машинально, я думаю о том, есть ли в моей жизни хоть что-то, за что стоит бороться?

Да, есть, но это не вещь…

Марион…

Марион того стоит, она стоит этой внезапной боли. Мне вдруг становится больно за нее: Марион заслуживает полноценного отца, а не такого, не пустого внутри.

— Ты о чем думаешь, Бенжамен?

— Ни о чем…

— Ни о чем? Тогда почему у тебя такой вид, будто ты на похоронах?

А? Вот это новость! Я взглянул в зеркало для дам (Беатрис так называет маленькое зеркальце перед «ее» местом в салоне машины). Какое там — на похоронах, скорее я сам похож на покойника. Ужасно выгляжу и очень бледен. Пуст и мертвенно-бледен.

— Нет, я в порядке, просто еще чуть-чуть повитал в облаках, вот и все.

— Опять! Ты слишком часто там витаешь! Бенжамен, ты совсем не в порядке. Ты должен взять себя в руки.

Берусь правой рукой за левую.

— Ну, взял!

— Не смешно! Бенжамен, ты валяешь дурака и уходишь от разговора!

— Я тебя слушаю.

— Нам нужно серьезно поговорить! Ладно, поговорим дома! Открой, пожалуйста, гараж!

Я и не заметил, что мы приехали. Последнее время машину водит она, потому что делает это намного лучше меня, потому что лучше паркуется и всегда находит хорошее место, потому что со мной обязательно попадешь в аварию, потому что вообще — где я только учился водить, потому что…

Иногда я думаю о том, что если не буду время от времени браться за руль, то забуду, где он находится. Но не драться же из-за такого пустяка — кто поведет машину, не стоит того…

Только Марион того стоит.

Поскольку я олух, то чуть было не стукнул столик о лестницу.

— Боже мой, Бенжамен! Просто горе с тобой!

Горе-Бенжамен успешно ставит покупку на ковер в гостиной, ухитрившись ничего не разбить по дороге, что уже хорошо, учитывая неловкость Горе-Бенжамена.

— Не так! Разверни его!

— Да? Думаешь, так будет лучше?

— Это же очевидно!

— Ладно, раз ты хочешь…

— Бенжамен, я этого терпеть не могу!

— Чего «этого»?

— Этой твоей манеры говорить! Ты разговариваешь со мной так, будто я капризничаю, а ты не хочешь мне противоречить. Если ты со мной не согласен, скажи прямо, не притворяйся!

— Ну хорошо… Мне казалось, что его лучше развернуть вдоль стены, чтобы он был менее… заметен.

— Ты что, боишься, что наш столик будет заметен? Может, ты его стыдишься? Позволь напомнить, что мы его вместе выбрали. И если ты хочешь его спрятать, ни к чему было и покупать!

А уж --">