Сюзанна Бэк - Айс и Ангел

доступное только ему. Охранники стали посматривать на меня с симпатией.

Дни, между моим арестом и судом, растянулись в вечность. Все, что я могла делать, кроме разговоров со своим адвокатом, это сидеть на койке и разглядывать надписи, которые оставили обитатели камеры до меня. Я не буду писать подробности о суде. Вполне понятно, что если я пишу это в Болоте, то вердикт оказался не таким, как я надеялась. Моя порванная одежда и избитое тело послужили свидетельством тому, как храбро сражался мой муж против своей ревнивой и злобной жены. Мои надежды о самозащите рушились на глазах, и, прежде, чем, что либо понять, я оказалась преступницей, виновной в убийстве второй степени.

Часть меня, выращенная католичкой, приветствовала вердикт и приговор ему соответствующий, семь лет жизни, как искупление моих грехов. А часть меня неистовствовала. Поверьте мне, цвет ярости – красный. Насыщенный и яркий, как только что пролитая кровь, не дающий думать ни о чем ином. Если красный – цвет ярости, то цвет отчаяния – зеленый. Грязно зеленый, как дешевая краска, отлупившаяся от стен моего нового дома – Женской Исправительной Колонии. Это цвет потерянных надежд и разбитых желаний

Когда я смотрю, на то, что умудрилась написать, то понимаю, что забыла упомянуть одну важную деталь. Это история не про меня, совсем нет. Но я являюсь большой частью данного повествования, моя жизнь тесно переплетается с другой. Как я говорила ранее, здесь меня знают, как человека, который может достать для вас вещи. Я понимаю, это звучит, как если бы я была кем-то важным, и на самом деле, это дает мне своего рода преимущество при общении со стражей и заключенными, но по большей части это значит, что мои сотоварищи, те, что лучше посмотрели бы на интересные формы, в которые можно свернуть мой нос, приходят ко мне с легким намеком на уважение в глазах. Несмотря, на тяжесть своего преступления, в сердце, я все еще мисс Маленький и Тихий Городок. Это значит, что я достаю только, то, что является законным и только легальным путем. Следовательно, если вам нужны сигареты или противозачаточные средства, для свидания с мужем, или любая из сотен мелочей, я тот человек, который вам поможет.

Полагаю, что для полного понимания, я должна немного отойти в сторону и рассказать об иерархической системе этой тюрьмы. За те годы, что я здесь, 2 коменданта занимали главный офис. Первый – женщина, Антония Дэвис, мечта каждого писателя. Ее обесцвеченные волосы всегда были собраны в пучок, ее губы щедро намазаны ярко красной помадой. Она носила униформу на 2 размера меньше, чем нужно, как бы показывая нам свои "достоинства". Она была известна за свой жадный аппетит к невысоким молодым блондинкам. Являясь представителем такого типа, я всегда немного удивлялась, как мне удалось избежать ее внимания. Антония находилась в согласии с тюремными группировками. Она делала одолжения им, они – ей. Комендант прокололась на том, что позволила гормонам управлять собой. Она выбрала неверную заключенную для любовных встреч.

Если вы достаточно давно в городе, то помните историю дочки местного сенатора – Мисси Гален, которую поймали во время большой полицейской облавы. Она покупала неправильное лекарство в неправильном месте, у неправильного дилера. Даже деньги и имя сенатора не смогли уберечь ее от тюрьмы. Она оказалась в Болоте, под пристальным взором Антонии Дэвис. В том, что Мисси была красавицей, нет сомнений. Высокая и стройная, потрясающие зеленые глаза и длинные светлые волосы. Однако у Мисси была одна слабость. Комендант быстро обнаружила это и стала обменивать наркотики на сексуальные услуги. В один прекрасный день, Антония отдала Мисси 2 дозы сразу, которые та и употребила по назначению. Девушку нашли в прачечной, холодную и окоченевшую. Причина смерти была легко обнаружена, как и комендант Дэвис (в своем кабинете, с дыркой в голове и служебным пистолетом в руках, который она часто использовала в своих сексуальных играх.)

Сенатору Галену было разрешено выбрать нового коменданта, что он, и сделал, приведя к нам мужчину, который разбирался в администрировании, как я в разведении цыплят. А я в этом совсем не разбираюсь. В чем он действительно разбирался, этот человек по имени Вильям Уэсли Мориссон, так это в религии. Он носил свой крест как орден. Своим красноречием он убедил Сенат, что совсем необязательно тратить столько денег на содержание Женской Исправительной Колонии, где --">