Татьяна Николаевна Левченя - Кома

Светящийся нимб над белоснежной курчавой шевелюрой завораживал взгляд, игривое ажурное оперение вместо платья искрилось словно бриллианты, а добрая улыбка на лице создания склонившегося надо мной была хорошим знаком. Я восхитилась видением, оно обнадёжило меня тем, что в жизни произошли изменения, иначе я умерла бы от тоски.

– Даже если у меня окончательно снесло крышу, я согласна была иметь рядом любого напарника. Он лучше, чем НИ-ЧЕ-ГО.

Я поняла сразу, это был Он – мой ангел. Он навещал меня время от времени и ранее. Протянув руку к его кудряшкам я пыталась коснуться их, но ухватить облачные пряди не удавалось, пальцы не чувствуя тверди физического тела тонули в тумане. Мне не удалось ощупать неземное создание, блуждающие в пустоте руки утомлённо упали камнем. Измождённая от натуг поймать птицу феникс, я снова провалилась в небытие.

– Черт! Черт! Черт! Сколько это длится? – закричала я при новом пробуждении, но, как и раньше голос увяз в груди. Я словно запертая в каменный мешок не могла пошевелиться.

Лёгкое прикосновение небесного создания к моим волосам вернуло меня в действительность.

– Он все ещё здесь, – подумала я. – Слава Богу! Он не оставил меня одну справляться с проблемами.

Я словно смотрела на себя с высоты и вкушала нежность, когда точёные пальчики ангела касались меня, он гладил лицо и волосы, а в моей душе щекотали бабочки, из моей груди вырывались яркие сгустки похожие на звёзды, они, взмывая вверх, рассыпались в пыль. Он сканировал тело пронзительным взглядом и как механик старательно чинил сломанный механизм. Осматривая каждый орган, он словно хирург сшивал моё тело, латал, но вместо боли я наблюдала звёздную пыль.

– Привет! – крикнула я громче. Но мои усилия были напрасны, он меня не слышал.

Ангел был рядом и пел голосом Уитни Хьюстон, после слов «Lave you!» я снова погрузилась во тьму.

Когда я очнулась, ангела не было, он оставил меня.

Мной завладело яркое чувство свободы. Вечно обременённая работой и занятая семейными проблемами, я вдруг завладела временем и пустилась в путешествие по волнам своей жизни. Приспичило же из-за смутного ощущения тревоги порыться в добром детстве, казалось, что моя свобода является вынужденным обстоятельством.

– На чем же я остановилась? – ощутив прилив сил, я ринулась на баррикады воспоминаний. – Начну сначала, – голова не подвела, я помнила собственное имя. – Я Раиса!

Теперь, я знала это точно. Но попытка продвинуться хоть на йоту в собственной биографии превратила мельчайшие подробности моей жизни в кашу из мемуаров. Мысли копошились как навозные черви. Я тихо сходила с ума, пытаясь хоть как-то упорядочить цепь событий. Я попытаюсь разобраться в происходящем и оценить поэтапно случившиеся метаморфозы.

Самым ярким воспоминанием стал день начала моих страданий. Он не отличался последовательностью действий, которые закономерно повторялись. Монотонный звонок будильника предупреждающий о наступлении нового дня, «моушн», оживление организма кружкой горячего кофе с бутербродом из абрикосового джема на ароматном тосте. Приведение себя в готовность номер один – уложив волосы в причёску отточенными движениями рук с помощью фиксирующих средств. Поиск наряда соответствующего настроению и неоднократные переодевания отнимали драгоценное утреннее время. Все жесты выверены и отработаны до автоматизма как у робота. Не был исключением и быстрый поцелуй в щеку мужа перед уходом на работу. На сентиментальность просто не хватало времени. А зря!

Сердце сжалось от жестокой реальности. Внезапно я поняла, что моя любовь к мужу затерялась в жизненном хаосе и испарилась. Когда зародилось отчуждение, я не могла предположить. Пытаясь вскрыть правду, я путано блуждала по нашей истории любви. От понимания того, что настоящее изменить невозможно я похолодела, задохнулась от безысходности и мыслей, какой я оказалась гадиной. Ещё мгновение и я бы умерла от стыда за проступки.

За дверью дома меня ждала дорога с пробками, работа с авралами, накопившаяся усталость к концу дня, солидная зарплата в следующем месяце, которую некогда тратить из-за отсутствия времени. Ритм жизни меня не удивлял, а наоборот полностью устраивал. Единственное чего не хватало в круговороте жизни – детского крика, шумных игр и беготни, потому

--">