Сильвия Фокс - «Обыщите меня, офицер»

ужасно его хотела, но, конечно же, он не чувствовал того же. Он был лучшим другом моего отца, в конце концов, а я была просто безумно влюбленной восемнадцатилетней девчонкой. И я, глупая, думала, что он чувствовал то же самое. Он показался на вечеринке в честь моего восемнадцатилетия с телескопом и предложением, показать мне звезды.

 Я имею в виду, кто, черт подери, не подумал бы, что это был какой–то великий романтический жест? Тогда, когда я стала совершеннолетней, то думала, пока следовала за ним на газон, что мы можем, наконец–то, показать друг другу наши настоящие чувства.

 Какой же идиоткой я была. Он никогда не видел меня чем–то большим, нежели маленькой девочкой, и просто пытался быть милым. Может быть, он даже думал обо мне, как о суррогате своей дочери, так как у него не было детей. Я поморщилась и попыталась не вспоминать о том, как он смотрел на меня, когда я дотронулась своей рукой до выпуклости в его штанах. Я могла бы поклясться, что его член был твердым, но он отскочил от меня, словно я была больна. Развернулся и убежал прочь, все еще сжимая телескоп в своих руках, исчезая в ночи, не сказав ни слова, забирая с собой мои мечты о звездах, он оставил меня там стоять на холоде. В полном одиночестве.

 На следующий день, я подала документы в «Нью–Йоркский университет», и никогда не оглядывалась назад.

***

Потрескивал огонь, когда я перевернула страницу любовного романа, который нашла в ящике моей мамы. Она всегда припрятывала где–нибудь несколько штук, они были ее пагубным пристрастием. Я привезла свои собственные книги, но с Уайеттом на уме, мне хотелось чего–то более пикантного, чем те романы, которые я обычно любила читать... я жаждала освобождения.

 Но все что делала эта книга – это заставляла усиливаться боль между моими бедрами, и независимо от того, как сильно я старалась стереть его из моего разума, все, что я могла делать, это представлять себе, что Уайетт был героем романа. Его сильную челюсть, его накачанные мышцы, его темные и неистовые глаза. Моя грудь начала приподниматься, когда я представила себе, как тянусь к его ремню, и, на этот раз, он не отстраняется. Я хотела обернуть свою руку вокруг его твердого члена и поглаживать его, пока он не кончит на мою руку, пока его сперма не покроет мои пальцы.

Издавая стоны при этой мысли, я скользнула своей рукой под лифчик и начала медленно рисовать круги вокруг своих сосков, представляя, что это его язык прижимается к моей груди. Каждая мышца в моем теле плотно сжалась от возбуждения, дрожь пробежала по моей коже. Боже, я хотела почувствовать его рот на своей коже, сосущий, пробующий, скользящий совершенными кругами, пока бы я не кончила так сильно, что не смогла бы слышать свои мысли. Он бы погрузил свои пальцы в мою влажность. И, силы небесные, я была мокрой. Влага впиталась в мои трусики так сильно, что мне понадобится надеть чистую пару, как только я с этим покончу.

 Звук разбивающегося стекла потряс мои эротические мысли, и все мое тело похолодело в мгновение ока. Одним быстрым движением, я опустила рубашку обратно вниз по своей груди, и поставила ноги на пол. Звук донесся со второго этажа. Такой звук, который может раздаться лишь из–за разбитого окна. Меня одолел страх, и я схватила телефон с кофейного столика, быстро нажатья цифру два, и ждала, затаив дыхание, пока обходила длинную кушетку, чтобы спрятаться между ней и ближайшей стеной.

 Кто–то проник в дом. И существовал лишь один человек, которому я могла бы позвонить.

Глава 2

Через десять минут (хотя они ощущались, как десять часов) я, наконец–то, услышала хруст шин на заснеженной подъездной дорожке. Я оставалась приклеенной к своему месту позади кушетки, затаив дыхание, не решаясь произвести ни малейшего шума. Даже малейшего вздоха облегчения. Кто бы ни вломился сверху, он все еще не осмелился спуститься сюда, в гостиную, но я не собиралась рисковать, позволив ему (или ей) узнать, где я была.

 Не то, чтобы было ужасно трудно это выяснить. Огонь все еще мерцал и пылал, объявляя о моем присутствии, как маяк в ночи.

 Звук от сапог, хрустящих по снегу, заставил меня еще больше нервничать. Логически, я знала, что это был Уайетт. Как только я выдохнула слова в телефонную трубку, он без колебаний сказал, что направляется сюда. Это был он. Это должен был быть он. Но это не

--">