Елена Николаевна Кусса - Плачь, принцесса, плачь… Ты будешь мне принадлежать

Темные волосы, которые она подкрашивала в глубокий шоколадный цвет, были ровные и длинные, они особенно оттеняли ее белую кожу, придавая другим чертам лица яркость. Губы – яркие пухленькие вишенки, прятали ряд белоснежных зубов. Зубы приходилось отбеливать почти раз в полгода – ее пристрастие к кофе требовало платы. Походка была легкой и плавной, все таки не зря она бегала кроссы по 5-7 километров, руки тонкими в запястьях, с длинными ухоженными пальчиками.

Сколько она всего могла сделать этими маленькими ручками! Девушка давно увлекалась живописью и уже не одна галерея выставляла работы молодой художницы, не каждый может этим похвастаться. Желание рисовать пришло само собой еще в школе – сначала понятные только ей образы в тетради, а потом красочные полотна, масляная живопись, повлекшая признание близких и знакомых. Сейчас она рисовала в своей манере, уже набитой рукой, все нахлынувшие эмоции выражая в нескольких мазках кисти.

После поступления в вуз, отец ушел почти сразу -рак добил его. Он сам воспитывал «свою девочку», так он ее называл. Мать умерла давно, когда Сондрин было 13, с тех они не расставались. Смерть отца была чертой, она отрезала детство и ту маленькую девочку, которой она была до этого. Событие сравнимое со смертью ее самой. Там умерла одна и родилась другая. В тот момент смерть выбила из под ног землю, и, казалось, что она больше никогда не сможет выйти на улицу, смотреть на улыбающихся людей, есть тортики, пирожки и улыбаться просто так. Потому что хорошо, потому что счастлива. Сондрин умерла там, на кладбище, когда 2 земли отделили от того, кто был всем… И только тетушка Эмма, сестра отца, помогла вернуться к жизни, продолжить учебу, принять новый мир. Пришлось вновь учиться жить. Раньше она могла убежать в мир красок уходила с головой, словно это были элементы другой реальности, той, которую сама могла создать, изобразить и погрузиться во все тона, которые только существуют. Около полгода девушка не могла рисовать, в голове стол только один образ, который нужно было отпустить что она и сделала. Все идет своим путем, мир не стоит на месте и потихоньку жизнь налаживалась. Девушка вновь научилась смеяться, заливисто и заразительно. Она словно маленькое солнышко, всем улыбалась, заражая окружающих смехом и оптимизмом. Быстро решала проблемы по принципу: «нет ничего что бы я не смогла сделать». Мягко отстаивала свое мнение, старалась понять и принять точку зрения других, оставаясь честной. Ведь там где правда , там свобода от всего, от других, от своих комплексов. Поняв это рано больше не изменяла своей привычке, это было самое ценное приобретение. Ее любили подруги за то, что такая, помогала советом, становилась поддержкой в беде и подружкой-хохотушкой в радости. Сондрин любили преподаватели, потому что эта студентка никогда не врала, была достаточно смышлёной, разумной, приятной и легкой в общении. А еще , возможно это и был самый большой недостаток, она допускала слабости других и не озвучивала то, от чего люди не могли избавиться, но прикрывали ложью У всех есть недостатки и как ей казалось, придет время человек сам поймет то, что нужно изменить, а пока, она так думала и не просто думала, а верила в это, он это видит и пытается что-то сделать , не всем же быть идеальными, слабость допустима….

Дома были проблемы. Финансы находились в плачевном состоянии, решения она не видела, и это тревожило очень сильно. Тогда, четыре года назад, на похороны отца она потратила почти все деньги и сейчас постоянно в голове вертелась мысль: что продать, драгоценности– подарки отца, либо заложить дом, для того чтобы закончить обучение. Картины выставлялись бесплатно, она смотрела на красивые рамки в галереи и мечтала, надеялась, что когда-то кто-то их купит, ну хотя бы одну. Многие интересовались, но так никто пока и не предложил ей достойную сумму, многие критики хвалили ее произведения , но она была слишком юна для признания. Сондрин не отчаивалась, ведь жизнь была так прекрасна. Она расписана таким огромным количеством красок и без черной и серой никак не обойтись. Адель, дочь тетушки, была подружкой навсегда. Навсегда наверное потому, что им нравились совершенно разные парни, по – другому женской дружбы быть не может.

Шли по улице, болтали и хихикали. Роскошная французская кондитерская распространяла свои ароматы на всю улицу и девушки уже представляли себя, как они подсядут к

--">