Тэми Хоуг - Тонкая темная линия

один из репортеров.

– Мистер Ренар стал жертвой опрометчивых действий детектива Ника Фуркейда. Вам всем известна его репутация. Это настоящий фанатик. Детектив Фуркейд, как утверждают, нашел пресловутое кольцо в доме у моего подзащитного. Выводы делайте сами.

Прокладывая себе дорогу в группе журналистов, Анни увидела Фуркейда. Он стоял на несколько ступеней ниже адвоката, и камеры телеоператоров тут же поймали его в кадр. Лицо Ника Фуркейда превратилось в каменную маску, глаза прятались за зеркальными стеклами солнечных очков. Губы плотно сжимали сигарету. Об этом человеке ходили легенды. В управлении поговаривали, что он не совсем в своем уме.

Ник Фуркейд ничего не ответил на оскорбительные намеки Кадроу, и все-таки появилось ощущение, что воздух между ними наэлектризовался. Все напряженно ожидали развития событий. Фуркейд вынул сигарету, бросил ее и с силой выпустил дым из ноздрей. В следующую секунду он уже устремился к Ренару вверх по лестнице. Толстый сержант рванулся за ним, ухватил детектива за край рубашки, но ткань выскользнула у него из пальцев.

– Ты убил ее! Ты убил мою девочку! – Хантер Дэвидсон, отец Памелы Бишон, размахивая одной рукой, бежал вниз по ступеням к Маркусу Ренару. В другой руке он держал револьвер сорок пятого калибра.

Мощным плечом Фуркейд оттолкнул Ренара в сторону, схватил Дэвидсона за запястье и вывернул ему руку. Прозвучал выстрел, пуля ушла в небо, кто-то испуганно закричал. Анни налетела на Дэвидсона справа, слева его пытался скрутить Фуркейд. Колени Дэвидсона подогнулись, и все трое тяжело покатились вниз по каменной лестнице. У Анни Бруссар перехватило дыхание, когда она ударилась о бетонные ступени, а сверху на нее навалились все.0 тяжестью два здоровых мужика.

– Он убил ее! – зарыдал Дэвидсон. Его сильное тело обмякло. – Этот ублюдок разделал ее, как мясную тушу!

Анни с трудом выбралась из-под него. Ей было очень больно, но она подумала о том, что никакая физическая боль не может сравниться с тем, что пришлось пережить этому человеку. Анни осторожно ощупала пульсирующую шишку на затылке, потом взглянула на руку и увидела кровь.

– Возьми это, – негромко приказал Фуркейд, протягивая ей оружие Дэвидсона. Нахмурившись, он нагнулся над Дэвидсоном и положил ему руку на плечо. – Сожалею. Будь моя воля, я бы не стал вам мешать, – проворчал Фуркейд.

Анни поднялась и поправила бронежилет, надетый под, форменную рубашку. Хантер Дэвидсон был хорошим человеком, честным и трудолюбивым. Убийство дочери потрясло его, а безнаказанность убийцы подвела обычно спокойного человека к этой опасной черте. И вот сегодня вечером Хантер Дэвидсон окажется в тюрьме, а Маркус Ренар проведет ночь в собственной постели.

– Бруссар! – раздраженно окликнул ее сержант Хукер. Над Анни нависла его некрасивая, поросячья физиономия. – Давай мне пистолет. И нечего тут стоять и пялиться. Иди к машине и открой эти чертовы дверцы.

– Слушаюсь, сэр! – Не слишком твердо держась на ногах, Анни двинулась в обход толпы.

Все внимание пишущей братии теперь сосредоточилось на Дэвидсоне. Операторы и фотографы толкались, стремясь запечатлеть убитого горем отца. Микрофоны нацелились на Смита Притчета.

– Вы откроете дело, мистер Притчет?

– Мистер Притчет, какого рода обвинения вы собираетесь выдвинуть?

Окружной прокурор свирепо оглядел репортеров:

– Поживем – увидим. Расступитесь, пусть полиция, делает свою работу.

– Дэвидсон не смог добиться правосудия в зале суда, поэтому решил взяться за дело сам. Вы чувствуете свою ответственность, мистер Притчет?

– Мы сделали все, что смогли, на основании имеющихся у нас доказательств.

– А доказательства-то хлипкие, верно?

– Не я их собирал, – отрезал окружной прокурор и пошел обратно в здание суда. Его лицо стало таким же багровым, как предвещающий ветер закат.

Прихрамывая, Анни преодолела последнюю ступеньку и открыла дверцы полицейской машины, стоящей у тротуара. Фуркейд подвел к ней рыдающего Дэвидсона в сопровождении четверых полицейских. Толпа следовала за ними, словно гости на свадьбе, провожающие счастливых молодоженов в свадебное путешествие.

– Ты сам запрешь его, Фуркейд? – поинтересовался Хукер, когда Дэвидсон уселся на заднем сиденье.

– Черта с два! – огрызнулся детектив, захлопывая дверцу. – Сам его запирай.

Хукер покраснел, но не сказал ни слова, когда Фуркейд пересек улицу, уселся в потрепанный черный --">