Юлия Викторовна Мартьянова - Аверс и реверс. Часть 2 (СИ)

потерей, что давно убил все чувства к ней. Как бы не так! Трясётся, как мальчик, от страха и предвкушения встречи. Может быть, если бы у него тоже была семья или хотя бы какие-то долгосрочные отношения, он бы давно выкинул из головы жену своего брата. Но ничего такого у него до сих пор не сложилось. Женщины, конечно, были. Он, как моряк, в каждой командировке находил себе новую подругу, но ни одна из них не тронула душу. Вот и здесь у него новая девушка, с которой он встречался по мере надобности. Да ещё бывшая жена Славика Наталья положила на него глаз. Это было вполне объяснимо. Выглядел он почти как Славик, но обладал совсем другим нравом и характером. Ещё у Вацлава сложились достаточно тёплые отношения с дочерью брата от первого брака. Вообще-то, Наташа была ему симпатична, приятная женщина, заботливая мать, воспитанная, тактичная и образованная. Она продолжала общаться с бывшей свекровью, не смотря на развод со Славиком, поэтому Вацлав с ней часто сталкивался. Он старался быть вежливым, племяннице дарил подарки. Да и девочка была общительная и обаятельная, ей, видимо, нравился дядя, так похожий на папу. Вацлав сам удивился, что так быстро сдружился с племянницей, потому как умение нравиться людям было не его коньком. Наверное, именно эта дружба с девочкой, дала толчок интересу Натальи к нему. Но Вацлав при всём уважении и симпатии к ней такого варианта даже не рассматривал. Никогда он не станет жить с женщиной, к которой имел отношение его братец. Для этого надо было через себя переступить. Он не сумел сделать этого даже ради любимой.

Кто бы только знал, чего ему это стоило. Выдрать из сердца человека, который там жил, не разорвав его в клочья, и не пожертвовав огромным куском, совершенно невозможно. Если бы не работа, которая забирала у него почти всё время, он бы сошёл с ума. Поначалу он еле удерживался от искушения наплевать на свою гордость, на ребёнка этого вместе с его интересами, тем более на брата, и приехать к ней, уговорить её уехать с ним, пообещать, что он примет её малыша, как родного. Останавливало то, что последнее казалось ему невыполнимым. Этот ребёнок всю жизнь будет напоминать ему, что Ксения была со Славиком, он будет свидетельством её измены, хоть и непреднамеренной. Он не сможет с этим жить, превратит и свою жизнь, и жизнь любимой в ад. Его ревность убьёт всё. Да и не принесла бы им ничего хорошего эта встреча. Что она могла поменять, если Ксения уже приняла решение остаться со Славиком. Он понял это, когда после признаний брата вспомнил, каким убитым был у неё голос в телефонной трубке, как она не хотела с ним разговаривать. Конечно, кому бы захотелось давать объяснения человеку, которому ты изменил, хоть и невольно? Что она могла сказать? Что теперь они не могут быть вместе? Какой смысл ему уговаривать её отменить своё решение, унижаться, переступать через свою гордость, если и сам он не может ничего ей предложить? Для ребёнка лучше расти с родным отцом, а не с дядей, который его никогда не полюбит. Ксения, как мать, будет защищать интересы ребёнка. Тем более она сама жила с отчимом, от которого хлебнула горя. Вряд ли она захочет подобной участи для своего малыша.

Славика он тогда ненавидел, желая ему всяческих бед. Он фактически отдал им с Ксенией свою квартиру, чтобы хоть как-то компенсировать ей столкновение с их чудо-семейкой, в которой два совершенно одинаковых внешне человека, имеют почти одинаковые имена, так что один легко может сойти за другого. И совсем не её вина, что один из них пользуется этим в своих интересах, наплевав на интересы других. Вацлав надеялся, что братец со временем сам съедет с его квартиры и заберёт оттуда свою семью, но Славик не торопился. Выгнать их со скандалом Вацлав решиться не мог. Да и зачем ему сейчас квартира в Москве, если он всё время живёт в других городах, а в Москву приезжает раза два за полгода? Несколько дней он и в гостинице пожить может, это даже удобнее. Вацлав не хотел пока поднимать этот вопрос с квартирой, не был к этому готов, поэтому на протяжении четырёх лет всё оставалось как есть. Ненависть к брату уже не была такой острой, желания раздавить его ушло, осталось презрение, неприятие и нежелание общаться.

Вацлав подкатил к зданию аэропорта и позвонил брату, чтобы договориться о месте встречи. Сердце ухнуло куда-то вниз, когда он её увидел. Ему показалось, что она стала ещё более маленькой, более хрупкой, чем он её помнил. Глаза на --">