Екатерина Риз - Все что нужно ей

до мозга костей городской человек, умудряется управляться с большим хозяйством. Но самое главное, что она вполне довольна своей жизнью, и в город её не тянет. Вот что значит счастье. Рядом с любимым мужчиной полюбишь даже то, что до этого никогда не понимала. Я, признаться, завидовала, как дочь может завидовать семейному счастью и покою своей матери. Я тоже хотела семью, любимого мужа и детей, конечно. Даже попытку предприняла, но ничего хорошего не вышло, и со своей первой настоящей любовью я рассталась, без особого сожаления и страданий. А когда приходило в голову себя пожалеть или помечтать о женском счастье, неизменно задумывалась о Сергее, но спешила над своими мечтами посмеяться, не позволяя себе увлекаться.

Вечером тётя Валя ко мне зашла, принесла коробку конфет, что сын ей привёз, и мы сели пить чай. Я слушала её рассказы о сыне, с готовностью кивала и поддакивала, когда требовалось, а в душе печалилась, что Сергею «с женщинами не везёт». Тёте Вале хотелось внуков, а сын утверждал, что не нашёл достойной спутницы жизни.

— Ты представляешь, Стася? Достойной он не нашёл!

— Так может это хорошо? В том смысле, что он ищёт хорошую женщину.

— Да это конечно. Ирина-то его была ещё той штучкой. Я знала, что у них ничего не выйдет. Найти хорошую жену и взять в жёны принцеску — вещи разные.

Я кивала и соглашалась. Что ещё я могла сказать? А после ухода соседки съела ещё две конфеты, разглядывая красивую коробку. Коробку, которую Сергей выбрал, купил и принёс в дом матери.

Представьте моё удивление, когда я встретила Сергея уже на следующий день. Шла с рынка, думала о своём, и по сторонам не смотрела. Поэтому и не заметила машину, что уже некоторое время неспешно двигалась за мной. Мои мысли были заняты работой, всё-таки впереди первый год моей педагогической практики, и мне казалось очень важным, какой класс мне достанется, и как я с ними общаться буду, смогу ли найти общий язык. Слышала короткий автомобильный сигнал, но внимания совершенно не обратила. Руку оттягивала сумка с продуктами, я время от времени перекладывала её в другую руку, и, не торопясь, шла по улице, не обращая внимания на происходящее вокруг. И остановилась только когда услышала, что меня окликнули.

— Стася!

Я повернулась и в некоторой прострации уставилась на Сергея. Он остановил машину, вышел и теперь улыбался, глядя на меня.

— О чём задумалась? Никак дозваться не могу.

Я рот открыла, не зная, что ответить. Разглядывала его, не понимая, откуда он взялся на узкой улочке по соседству с рынком. Что ему, вообще, здесь делать? Я не могла поверить, что Сергей Ельский посещает колхозный рынок. Не зная, что ему сказать, я просто пожала плечами.

— Я задумалась.

Он машину обошёл, остановился рядом со мной, руки в карманы брюк сунул и заинтересованно вздёрнул брови.

— О чём?

— О работе.

Он вглядывался в моё лицо, потом взгляд опустился ниже, прошёлся по моему телу, но уже через секунду вернулся к моему лицу. Сказать, что я была смущена, значит, не сказать ничего. Стояла перед ним, переминаясь с ноги на ногу, держала сумку двумя руками, и про себя молилась только о том, чтобы Сергей не вздумал сейчас рассмеяться, будто мне по-прежнему тринадцать лет. Но, кажется, он был далёк от этого. И странно серьёзен. Смотрел на меня, и будто решал какую-то серьёзную проблему. Он молчал, и я молчала. И поневоле тоже его разглядывала, понимая, что моя первая мысль была верной — ему совершенно нечего здесь делать. Даже дорогой массивный джип смотрелся несуразно на узкой, разбитой улочке, по которой я обычно возвращалась домой с рынка, чтобы срезать угол. Да и сам Сергей, в костюме и белоснежной рубашке, выглядел заплутавшим принцем. Ворот рубашки дерзко расстёгнут, ткань на широкой груди натянулась, когда он руки в карманы брюк сунул, и мой взгляд неизменно возвращался именно к его груди, не знаю почему.

Наконец на его лице появилась добродушная улыбка.

— Ах да, твоя работа. Русская литература, высокая проза… — Потом сделал шаг и протянул руку. — Давай сумку. Ты чего сама тяжести таскаешь?

— А кто, если не я? — не на шутку удивилась я. Сумку отдала, пальцы сами разжались, как только его прикосновение почувствовала. Хорошо он успел сумку перехватить, а то бы она всем весом мне на ноги шлепнулась. Я злилась на себя за то, что так нервничаю и волнуюсь в его присутствии, а ещё ломала голову, как мы могли встретиться на улице? Глупо, --">