Тальяна Орлова - Несвобода

позвонила в дверь. Подруга открыла с улыбкой, пригласила войти. Только остановила и указала на обувь:

— Эй, куда прешь? Мы с маманей полы только сегодня мыли!

Я разулась и нерешительно направилась дальше. Квартира оказалась давяще маленькой. Две или три комнаты, а вся гостиная не больше четырех метров в ширину. Да еще заставлена мебелью так, что воздуха не хватает. Я подобные только по телевизору видела. Улыбнулась родителям. Мама тут же подскочила с дивана:

— Так, голодная? Идем на кухню! Прости, но чем богаты… Арина, ты не подумай, что мы не рады, но в другой раз лучше заранее звони. Я бы хоть колбаски купила!

Она еще много подобного говорила, но я не чувствовала вины за хамское вторжение. Наверное, все эмоции уже ушли в другое русло. Мне хотелось обнять эту женщину, чтобы она наконец перестала извиняться. Но, конечно, я этого не сделала.

Родители Иринки оказались приветливыми людьми, но какими-то зажатыми. Даже ни о чем толком не спрашивали, говорили о каких-то совсем общих вопросах: не идет ли в Москве дождь сегодня, нравится ли мне учеба. А потом постелили мне на полу в комнате дочери.

Причины странностей Ирина объяснила позже, когда мы уже укладывались спать:

— Маманя сама не своя. Но так-то она у меня нормальная. Ты, Ариш, сама прикинь — вот я ей же про тебя рассказывала, а потом ты хрясь и к нам заявилась. В этих своих ботильонах, на которые отец за полгода не заработал бы. Они рады тебе! Просто растерялись от неожиданности.

А ведь я и не подумала, что они не рады! Накормили странным супом с плавающими макаронами — слишком жирным, но невероятно вкусным. А я даже комплимент кулинарным способностям тети Светы, как она просила ее называть, не отвесила — тоже растерялась. Ничего, утром обязательно скажу.

Но утром все изменилось, и все дружелюбие этих восхитительных людей как ветром сдуло. В восемь утра Ирине позвонила Маша. Сообщила, что к ней ночью приходили какие-то люди, меня разыскивали. Кое-как ушли, но она лично со мной больше и словом не обмолвится — на кой-черт такие проблемы? Мать вон, до смерти перепугали. Иринка впечатлилась ужасом Маши и соврала, что вообще про меня с июня не слыхала.

Ирина, конечно, сразу об этом сообщила. А тетя Света моментально сообразила:

— Арина, ты сбежала из дома?

Я опустила голову, не зная, с чего начать объяснения. Тогда и папа подключился, он заметно нервничал, хотя и старался говорить тихо, без давления:

— Тебе почти двадцать, взрослый человек! Но это не значит, что можно заставлять родителей беспокоиться. Позвони им — скажи, что с тобой все в порядке.

— Я… я не буду звонить, — взгляда от пола так и не оторвала. — Вы не вполне себе представляете ту ситуацию…

— А нам и не надо представлять, — вздохнула тетя Света. — Конечно, у всех бывают конфликты с родными! Вот у всех без исключения! Я однажды так взбеленилась на дочку, что мокрой тряпкой ей по заднице зарядила! Подтверди, Ир!

— Зарядила! С пустого места взорвалась. Я у Ритки на свадьбе загуляла, ну и ночевать там осталась. А позвонить забыла. Ритка, правда, сама же и позвонила! Но я как домой через три дня вернулась, маманя на меня с мокрой тряпкой кинулась! А я ей ору: «Поздно уже воспитывать, мамань!». А она мне: «Месяц из дома выходишь не будешь, раз телефоном пользоваться не умеешь!». Но ничего, недельку подулась и сдалась.

Нет, они не просто не представляли — они даже не могли бы себе представить. Я пыталась улыбнуться:

— Это… так мило. Но я домой не могу вернуться. Ради самой себя — не могу. Вам, наверное, кажется, что избалованной девочке блажь в голову ударила? Даже если правы… не вернусь.

— Допустим, — вмешался Ирин папа. — Но и у нас не останешься. Ведь это вопрос времени, пока отец тебя найдет. Посмотри на нашу жизнь, Арина, — он неопределенно махнул рукой в сторону. — Думаешь, нам нужны проблемы, которые твой отец способен устроить?

С этим я спорить уже не могла. Они мне даже не родственники — из-за чего подставляться? Тетя Света не торопила и накормила изумительным обедом. Наверное, воспитание или гостеприимство не позволяли ей напоминать о том, что уже сказано. Муж ее вообще уехал на работу, мне стало немного легче вне его присутствия. Вот только Ирина услышала то, что я хотела сказать. Она затащила меня в свою комнату, чтобы поговорить:

— Ариш, ты прости меня, но родаков уговорить не смогу…

— Я поняла уже.

— Что, совсем домой не вернешься?

--">