Селини Эванс - Игра на двоих

стены тут тонкие.

***

– Доброе утро, Элис. – говорит моя бабушка.

Сейчас только десять, но я уже успела принять душ и собрать свою сумку.

– Как спалось?

– Спала отлично, – отвечаю я.

Бабушка тем временем потягивает из своего стакана какой-то сок. К слову, в свои то года она выглядит прекрасно даже без макияжа, её кожа безупречная для ее солидного возраста а-ля почти за семьдесят.

– Куда ты уходишь? Ешь, – командует она. – В моё время были худыми из-за того, что не могли купить себе еду.

– Конечно, Грейс, – мне не нужно повторять дважды, чтобы съесть свежий шоколадный маффин.

Боже, как же вкусно, он ещё тёплый из духовки.

Когда я открыла глаза, бабушка смотрела на меня, ожидая вердикта.

– Это просто потрясающе. Конечно, ты как всегда на высоте.

Её лицо озарила улыбка.

– Ты будешь виновата в том, что я начну появляться на первых страницах журналов с заголовками «Элисон Мэри Дэй - жирная», – говорю я, беря следующий маффин.

– Чтобы больше я не слышала с твоего рта таких слов, Элисон Дэй.

– Просто говорю о том, что будут болтать СМИ, – защищаюсь я.

Она снова поворачивает ко мне свою голову.

Я смотрю на Дилана, который ест то же самое. По крайней мере, с нами обоими сейчас обращаются как с детьми ясельного возраста.

– Тебе этого не грозит, Элис. Ты вон какая худышка.

– Оу, ты такой милый, Дилан. – говорит наша бабушка.

– Идеальный, – соглашаюсь я.

– Машина уже ждёт, – объявляет он.

Кратчайшим путём мы добрались до модельного агентства. Он смотрел на меня так, будто это было самой обычной вещью на свете. Будто обнимать меня за талию во время поездки абсолютно нормально. Иногда мне кажется, что он одержим мной.

Логан взял наши фотографии и резюме и около минуты молча рассматривал их. Я взяла стул, поставив его в центр комнаты, и села включив режим Хатико.

Когда настала моя очередь идти на кастинг, я чувствовала себя хорошо, я бы сказала, уверенно. Я знала свои плюсы и минусы. Знала свой характер. Знала, каково это, когда ты не можешь получить то, что хочешь. Больше, чем что-либо... Я знала, каково это, когда ты чего-то хочешь и в то же время не хочешь. Я отдалась вожделению, страху и сомнению во время своих съемок. Я открыла себя тому, чего бы ни позволила себе в реальной жизни, потому что здесь... здесь я могу выражать себя, отдавать и притворяться, что это не я.… просто притворяться.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы войти в образ. Ощущая себя намного увереннее, я открыла глаза и слёзы безо всяких усилий с моей стороны выступили у меня на глазах. Довольно долго я выходила из образа персонажа, думая о том, что мы сделали на самом деле хорошую работу. Намного лучше, чем я предполагала. Затем я заметила ухмыляющееся лицо Дилана и снова вошла в образ.

Я подумала о том, что идея поцелуя с ним просто ужасна, но уже ровно через три секунды не смогла думать уже вообще ни о чем. Язык Дилана ворвался в мой рот, яростно и требовательно, изучая меня. Это была страсть в её самом первобытном проявлении. Я всегда пыталась понять, как возникает эта химия между актёрами или моделями, играющими вместе, и теперь сама чувствовала это. Любое его прикосновение вызывало во мне самую настоящую химическую реакцию: молекулы перемещались, изменялись и выделяли тепло.

Сквозь затуманенную голову я услышала громкий смех, узнав голос Лайлы, и оторвалась от брата. Он шагнул за мной, но я жестом остановила его. Будем честными это неэтично, но что не сделаешь ради популярности.

Я была честнее под лучами прожекторов, чем при свете дня. Всё закончилось в течение нескольких минут, я вернулась в реальность.

Когда фотосессия закончилась, мы все отправились праздновать. Я сидела за одним столом с Лайлой и Кристофером. Дилан тоже был здесь вместе с Микаэлой, с которой по пьяни целовался в прошлом году.

– Ну, так... что там с той фотосессией про инцест?

– Это не инцест, Лайла. Это всего лишь часть сценического образа.

– Не важно, – пожала она плечами.

– Я думаю это не приемлемо особенно между вами. Ну, а если серьёзно, как

--">