Ульяна Соболева - Твоя случайная жертва и бонус

биологические отцы есть всегда, и к ним можно обратиться за помощью. Ей понадобится донор и, возможно, не только крови. Если покупать, то… сами понимаете, какие нужны будут деньги. Лучше попытаться найти отца девочки и …

– У Вари нет отца. Я зачала ее методом искусственного оплодотворения от неизвестного донора.

Густые брови доктора слегка приподнялись. Он в недоумении посмотрел на меня. Да, я знаю, что молодая, симпатичная и могла найти себе парня… я все знаю. Это вы ни черта обо мне не знаете! Не знаете, что от одной мысли о мужских руках на моем теле меня начинает лихорадить и бросать в холодный пот.

– Ясно… что ж, тогда это лишние расходы и поиски нужного донора. Мы подумаем об этом чуть позже. Будем решать проблемы по мере их возникновения.

– Позвольте мне остаться с ней… я посплю на скамейке, я готова на что угодно – мыть бесплатно полы, выносить судно, пожалуйста…

– Только давайте без истерики, Ксения, – врач строго на меня посмотрел, – от кого, но от вас я ее не ожидал. Возьмите себя в руки. С ребёнком все будет хорошо. Да, надо время, да, нужны операции, средства, но никто не опускает руки, и вы не опускайте. Мне жаль, что вы попали в такую ситуацию. Но здесь свои правила, и позволить вам остаться я не могу, даже ради Андрея Васильевича.

– Но она такая маленькая… ей всего шесть. Она придет в себя, испугается…

– До «придёт в себя» еще есть время. Поезжайте отдохните.

Сказал, как отрезал, и подал мне стакан с водой. Я судорожно сделала несколько глотков, и мне показалось, что в горло набилась зола и пепел. Вспомнила, как пыталась ворваться в горящее здание, как чуть не сошла с ума от отчаяния, как молила Бога, чтоб он сжег меня, а не Варю, и заорала от облегчения, когда ее вынесли из здания, и врачи сказали, что она жива.

***

Когда я вышла из кабинета, мне хотелось закричать, заорать от бессилия, от ощущения полной безнадежности и понимания, что я, как загнанное в угол животное, не знаю, что мне теперь делать и куда бежать.

Зазвонил мой сотовый, и я нажала на кнопку, даже не глядя кто это.

– Ксюхааа, черт! Наконец-то! Боже! Где ты! Я увидела в новостях! Где Варя?

– Женькаааа, Женяяяя. Ты приехала?

– Нет. Не приехала. Ты плачешь? О Господи… скажи, что у вас все хорошо. Скажи, я прошу тебя.

– Не хорошо. Варя пострадала в пожаре. Светлана Аркадьевна сгорела, трое соседей с этажа мертвы. Варя чудом осталась жива… но она в тяжелом состоянии. Только что сделали первую операцию… Женяяя, там все сгорело. Все. Ничего не осталось. Даже ниточки.

– О Боже! Что я могу для вас сделать? Я переведу денег. Сама приеду скоро. Постараюсь все закончить побыстрее. Ты поезжай ко мне, у соседки возьми ключи от квартиры — она там мои фиалки поливает, я позвоню, предупрежу, чтоб она дала тебе. Не стесняйся, пользуйся там всем, вещи, деньги в тумбочке в письменном столе. Там немного, но на пару дней хватит.

Она быстро тараторила мне в ухо, а я, как отходила от онемения, я начинала понимать масштабы произошедшего, и меня начинало трясти, как в лихорадке. У нас с Варей ничего нет. Мы остались ни с чем… Но самое страшное – я могла потерять саму Варю. Смысл моей жизни, единственное, что у меня осталось на этом свете.

– Донор нужен для Вари. С четвертой отрицательной… Ума не приложу, за что браться и где искать. Голова не работает.

– Ксень… а может, отца ее поискать? Я бы могла свою Соньку попросить. Она ж знает все, и картотека у нее под рукой.

– Не надо… Не хочу знать, кто это.

– Не в данной ситуации! Не важно кто он, его всегда можно заставить или уломать помочь твоей дочери. Она сейчас самое важное.

– А если он алкаш какой-то или наркоман?

– Ну наркоманы донорами не становятся.

– Прошло почти семь лет. Все могло измениться.

– Ты ищешь причины не искать. Почему?

– Потому что ВАРЯ – МОЯ! Потому что так задумано изначально, что я ей и отец, и мать. Не хочу, чтоб какой-то… чтоб знал о ней.

– Ладно… ладно, ты успокойся, поезжай ко мне, отдохни. Я постараюсь побыстрее приехать, и мы подумаем, что делать дальше. Насчет работы ты съездила?

– Да… но не доехала. Светлана Аркадьевна…, – я вспомнила, что пожилая соседка, сидевшая с Варей, сгорела, и

--">