Гринч - Секса не будет

- Без понятия кто туда въехал. Умывалась, а теперь одеваюсь. Никаких походов налево, направо, прямо, под землю или на Эверест. Заедешь за мной?

- Я тебя все равно отовсюду достану. Знаешь ведь.

Ух, строго.

- Жду внизу через полчаса, - напоминает он. - Люблю.

Через тридцать семь минут ( когда уже стояла в дверях позвонила Вика, с очередным вопросом жизни и смерти. А точнее, подруге кровь из глаз и ушей, как нужен был чехол для телефона, “ну тот, с блестяшками”, который она оставила “где-то в твоей комнате или на кухне на окне, или на балконе, или в зале”) сажусь в белый универсал Антона. Поворачиваюсь, и он привычно прижимает к себе и целует, медленно, долго. И я обнимаю в ответ и улыбаюсь, а потом смеюсь ему в рот, мои растянутые губы мешают глубине и накалу страстей.

- Соскучилась? - спрашивает Антон. Его ладони перемещаются на руль.

- Очень, - коротко чмокаю в щеку и тру пальцем легкий отпечаток помады. Помада на щеке и на губах - масляное темно-вишневое клеймо. Она часто смазывается на воротничок-стоечку под которым Антон прячет засосы. Не могу остановиться вовремя, р-р-р.

Достаю из рюкзака затемненные очки.

Ему нравятся мои глаза, льдисто-синие, как осенняя река. Когда мы познакомились он сказал, что это самое-самое крутое сочетание: синие глаза и черные, будто крылья ворона волосы. Да-да-да, знаю, такие заезженные и пошлые сравнения, но слышать это было так мило, так приятно, что я до сих пор помню его улыбку в этот момент. Уси-пуси. Перекусим.

В начале мая Вика сильно накосячила, и родители завернули денежный водопад. И она гордо задрав и без этого курносый нос, устроилась на подработку в обувной магазин. Я помогала ей разместить новый товар на кассе - всякие заколки, резинки, колечки и сережки. Антон заявился в турфирму на втором этаже, но увидел меня ( искра-буря ) и свернул в магазин. Он принял меня за продавца. И постеснялся познакомиться, подкатил к Вике, чтобы узнать мою фамилию. Хотел сначала найти вконтакте и пошерстить страничку на предмет свободна как ветер или шагай лесом. Вика его отбрила и он свалил. До леса не дошел, постоял на крыльце, покурил, а потом вернулся. И подошел.

Он говорил: я никому тебя не отдам.

И он не отдает. Поступил в университет, который мы выбрали с Викой. Подругу такой расклад не особо обрадовал, но Вику Антон не спрашивал.

Так вот, остался лишь хеппи энд, свадьба и семеро по лавкам.

В этой фантазии есть жирный минус - мы еще мокроносый первый курс. Мы еще даже не студенты. То есть студенты с этого дня, вчерашняя линейка не в счет.

На парковке перед универом тусит народ. Мне любопытно, и я разглядываю через стекло расфуфыренные стайки. Сама, конечно, тоже не в рубище пришла. Но когда такое большое скопление народа невольно теряешься, начинаешь сравнивать.

Смотрю на Антона и слежу за его взглядом. Но ему словно пофиг, будто он прирожденный студент и вся эта суета его не касается. Кого он там не видел. Этакое замешанное на усталости превосходство.

Выбираюсь из машины и чуть не брякаюсь с разбегу каблуком в большую лужу. Вот был бы фонтан смерти для моих замшевых туфель. Ступаю осторожно. Вытягиваю шею и зову:

- Антош, Вика еще не подъехала. Посмотришь пока расписание, я тут ее дождусь.

Антон согласно кивает. Через крышу авто посылает воздушный поцелуй. Копирую его жест. Смотрю на его спину, обтянутую белой рубашкой-поло. Прелесть. Нет, мне никогда не надоест всякое такое сю-сю.

Отхожу чуть влево и присаживаюсь на низкий зеленый заборчик. Набираю Вике сообщение. Подруга снова жалуется, что еще месяц ждать, пока она получит права на вождение. Бедная, бедная ее задница, вынужденная протирать сиденья вонючего такси. Пишу ответ и слышу премерзкий звук. Поднимаю голову. Вздрагиваю. Роняю телефон.

В первый момент прирастаю к месту, не зная, бежать или уже поздно. Черный джип надвигается, словно катафалк, вот щас он размажет меня, как кляксу, и прямиком на кладбище. Машина с визгом тормозит в каких-то сантиметрах от забора. Холодные грязные брызги из лужи окатывают меня чуть ли не до пояса.

В ступоре смотрю на испорченное платье. Замечаю под ногами телефон, наклоняюсь. Конечно, по экрану ползут трещины, кто бы сомневался.