Наталия Романова - Десять

анализировала, диагностировала, добивалась и билась, порой сжав зубы под мягкой улыбкой.

Обход — неотъемлемая часть каждого дня. В последнем боксе, с номером «семь», на высокой кровати сидит крохотный мальчик, рассматривающий книжку. Под заспанными глазами — небольшие синяки, уже значительно меньше. Живой взгляд бегает по картинкам.

— Привет, Тошка.

— Здравствуйте.

— А где мама?

— У неё ангина… фулярная, — с горестным вздохом, — температура субфеильная, — вздох, — папа сказал, что ей нужно дома побыть, бабушка приедет завтра. Но я сам справляюсь!

— Ты молодчина, давай посмотрим, что у нас тут… о чём книжка? — попытка отвлечь от пальпации.

— Про динозавров, я, когда вырасту, буду их изучать.

— Да? Очень интересно, а они разве не вымерли?

— Вымерли, но можно раскопать… «Раскопки» по-научному, палеонтологи изучают динозавров. Я тоже буду изучать, после специального института.

— А сейчас уже знаешь что-то?

— Да! Смотрите, — с энтузиазмом листая и рассказывая про древних животных, существование которых превратилось в миф, но по-прежнему будоражит умы мальчишек и девчонок. Сколько раз она слушала рассказы о динозаврах из уст малышей, от своего сына, как и сейчас от Тошки. Слушала всегда внимательно, на ходу проверяя сухость кожи, прося показать язык, что и происходит — практически машинально. Странная привычка, в этом возрасте иметь бы привычку воровать конфеты из бабушкина стола, как она это делала, или не досиживать занятие по развитию речи до конца…

— Так, смотрю, у тебя всё отлично, жалобы есть?

— Ну…

— Говори, — подмигивая по заговорщицки.

— А когда мне можно будут на улицу?

— Сегодня уже и можно.

— А завтра можно?

— Завтра скажет дежурный доктор, Инна Константиновна, договорились? А сегодня папа сможет.

— Думаете? — сомнение в голоске.

— Уверена, он сделает максимум для того, чтобы у него получилось.

— А на обследовании вы будете?

— Конечно, — она не могла не прийти.

— А папа?

— Я уверена в этом, Тошка… тебе же не страшно?

— Нет! — маленький храбрый мальчик, которого хочется оградить от всех обследований, завернуть в тёплое одеяло, увезти к себе домой и спрятать от напастей и болезней, которых хватило в его маленькой жизни.

— Вот и хорошо, пока, мой любимый пациент.

— Не корректно так говорить, — надутые губы с довольным взглядом.

— Мы никому не скажем, это будет наш секрет.

В конце дня, собирая по крупицам своё кокетливое настроение и улыбку, она шла на выход через приёмное отделение — перекинуться парой слов с коллегой, которая давно стала её близкой приятельницей, почти подругой.

По пути встречая людей, сидящих в ожидании своей очереди на приём, на УЗИ, на обследование.

— Что у нас тут?

— Аншлаг, «Городская» закрыта, света нет, все к нам.

— Н-да…

— Не знаю, в коридорах размещать будем пациентов.

— Не в первый раз, — отодвигаясь в сторону, чтобы дать проехать каталке с бледной, даже мертвецки бледной женщиной на ней, спешащие рядом врачи быстро переговариваются между собой, молоденькая сестра держит систему, пытаясь подстроиться под быстрые шаги.

— Давай сюда, — забирая из пальчиков полный пакет, быстро перехватывая, без труда подстраиваясь под шаги.

— Что, Юлия Владимировна, никак не уйти? — седоволосый врач, с добрыми глазами, — Леночка справляется.

— Не спорю, хочу тряхнуть стариной.

— Ох, отважная ты дивчина, не боишься в наш мужской коллектив подниматься?

— Не-а, — улыбаясь, пробегаясь по лицам двух других врачей в хирургических костюмах. Один, совсем молоденький, скорей испуганный, чем сосредоточенный. И другой — с на редкость спокойным, даже покровительственным выражением лица. Глядя на него — понимаешь, что твоя жизнь вне опасности. Он внушал доверие — сразу и навсегда. Его рука лежала на руке женщины, он смотрел на неё и говорил некий набор слов — приободряющий, обещающий, снимающий страх — всё, что нужно, наряду с медикаментами, чтобы подготовить к операции. Рядовой для хирурга, невыносимо страшной для пациента, который может не до конца осознавать своё состояние, оценивать угрозу жизни, но ярко понимающий одно — волнение, которое исходит волнами от человека, неважно, сколько ему лет и какого он пола. Волнение неминуемо, и его надо погасить, уговорить, заговорить. Как она книжками о динозаврах, так и этот мужчина в широком --">