Ульяна Игоревна Гринь - Серая мышь на тропе войны (СИ)

последними опять выйдем! Говорила я, надо было в купейном места брать, нет — дорого, дорого!

И мне с размаху:

— Че лыбишься, стоит тут, как статуя! Найдешь такси на вокзале, прям все понаприезжали, читать не умеют!

Мне стало неловко сразу. Ну чего лезу? Правда, найду ж, по вывескам, небось, увижу… Все в поселке говорили — бери такси, деньги есть, не трать зазря, храни. А такси обязательно, не шастай по городу, город большой, украдут еще деньги, а там и тебя на органы пустят, вон Михалыч говорил, у них в Красноярске людей крадут… Михалыч врать не станет, он человек уважаемый.

Как поезд остановился, все сразу поползли на выход. И я со всеми. А потом пожалела — надо было подождать, как схлынут люди. Затолкали меня, запихали сумками, а я только и смотрела, чтобы чемодан из руки не выпустить. А вышла на перрон — растерялась. Куда идти-то? С одной стороны поезд, с другой — поезд, люди кто вправо, кто влево… И все одинаковое везде, куда ни глянешь. В тайге-то знаш, куда идти: влево к пасеке, вправо к вырубке, а тут…

Но двинулась. Чего стоять на месте? Пошла за людьми наугад, как телка по мамкиному следу тянется. Уж точно куда-нибудь попаду. Очень хотелось рассмотреть в деталях поезд — за два дня не успела, на стоянках не выходила, да теперь побоялась головой вертеть. Так и дед Аксентьев говорил: не верти, мол, головой по сторонам, не приметишь, как без сумок останешься. Без нужды у людей не спрашивай, а в такси сразу адрес дай да тарифу спроси. Дед Аксентьев врать не станет, он по Енисею и вверх, и вниз ходил, в городах бывал, в Красноярске работал даже. Мудрый человек…

Поток людей вынес меня в двери вокзала. Сами раздвинулись, сами задвинулись

— чудо просто, как только узнали, что мы идем? Может, там специальный человек сидит в сторонке и управляет дверями? Но, заглянув за двери с обеих сторон, никого не увидела, решила, может, через камеры как-то видят.

Про камеры Михалыч рассказывал. А у нас в поселке даже телевизора не было. Телевизор я видела один раз, когда маленькой была, тятя меня взял с собой продавать рыбу. Не любил он в соседние деревни ходить, а нужда заставляла. На корову копили деньги, вот и ездил он продавать. А так все дома да дома…

Господи боже милый, площадь прямо как Медвежья поляна — огромная, плоская, пустая! Где же те такси найти-то? Я аж растерялась. Люди все спешили куда-то, ни спросить, ни остановить. Ох, зря я решила ехать в Питер, зря… Говорили мне бабы! Говорили: пропадешь одна, сгинешь, как и не было тебя.

Чемоданчик поставила у ног, а сумку прижала к груди. Что же делать? Направо али налево? Тятя, помоги!

Чья-то рука подхватила мой багаж, а вторая за локоть меня хвать! Я заверещала от испуга — тут меня и выпустили, и чемоданчик тоже бросили. Обернулась — мужчина. Стоит ошарашенный, глазами лупат, а потом как набросится на меня:

— Сдурела, что ли, так орать! Чай не в лесу!

— А че за руки хваташ! — всхлипнула я. — Мож, украсть хош?

— Господи, да че там красть-то! — захохотал мужчина. — Землячка, что ли? Зауральская?

— Так это. Красноярский край, Енисейский район, — с достоинством ответила я, разглядывая его. Обычный мужичок лет сорока, каких в поселке мало, все в города подались. А нос картошкой, а глаза честные, да с морщинками в углах. Видать, смешливый дядька. Что ж ему не смеяться, в Питере живет, небось, тут весело!

— Давай, землячка, уж прости меня. Я ж в такси работаю, а тут вижу — стоит девушка, не знает, куда податься. Сразу видно, не местная.

Он указал на мой чемодан:

— Ну что, подвезти, что ли?

— А сам-то откуда? — я еще раз оглядела его, подозрительно, а мужичок в улыбке расплылся:

— Так ачинские мы, недалеко от тебя! На заработках тут уж седьмой год.

— Ну пошли тогда.

Он подхватил мой багаж, кивнул:

— Вон моя такси стоит. Не боись, землячка, довезу с ветерком, кружить не буду!

— Как это кружить?

— Да, наш брат бывает заметит, что не местные, и пойдет кружить по городу, — уже шагая к машине, объяснял дядька. — Ты и не увидишь, что пять кругов намотали по кольцевым, а счетчик тебе раз — две тыщи!

— А разве можно так?

— Конечно, нельзя, — покачал головой мой таксист, открывая багажник. Я вскинулась:

— Нет, не надо, я с собой возьму в машину, все спокойнее.

— Как хош, землячка, — усмехнулся он. — Садись со всем имуществом. Адрес-то есть?

— Вот, есть, — я протянула ему старый, --">