Лина Филимонова - Раздвоение соседки (СИ)

очень романтичной. К счастью, Гоша понял, что я не хочу адреналина и экстрима, а хочу бесконечной романтики и неземной красоты.

Зеленая травка, яркие весенние цветы, деревья, благоухающие дурманящими ароматами – все было так же, как в момент нашего знакомства. Только без безумия и нагромождения недоразумений.

- Ты тут похожа на эльфийскую принцессу, - выдал Гоша, глядя на одну из фотографий, запечатлевшую меня на берегу моря.

- А ты, значит, мой принц?

- Само собой. Сама посмотри. Ну чем не принц?

 И он протянул мне фото, демонстрирующее его во всей красе: уже без букета и галстука, в расстегнутой рубашке и с пальцами, сложенными в жесте «победа».

- Принц, - выдохнула я.

 И положила голову ему на плечо.

- Ну, что загрустила?

Гоша уткнулся носом в мои волосы, провел по ним рукой, коснулся губами лба. Я потянулась к нему губами. Он ответил на мой поцелуй нежно и бережно. Может, мне бы сейчас хотелось большей страсти, но он осторожничает...

- Ладно, давай главное фото, - прошептал он.

- Я... не могу.

- Опять плакать хочется?

- Ага.

Я быстро заморгала, стараясь загнать обратно подступающие слезы. Нет, ну что за напасть! Почему я начинаю извергать потоки соленой воды, как только перед моим взором появляется это изображение?

Это чистое безумие! Я счастлива. Абсолютно счастлива. И от этого плачу… Я никогда не была такой плаксой! Никогда в жизни.

Но, надо заметить, никогда раньше со мной не случалось того, что случилось сейчас.

Гоша достал из конверта снимок УЗИ и положил перед нами.

- Смотри, вот его голова. А вот ее. Он как будто шепчет ей что-то на ухо…

- Наверное, говорит, что осталось всего три месяца, - предположила я.

- Или возмущается, что кто-то за ними подглядывает.

- Думаешь, они чувствуют?

- Конечно! Сама же говорила, что они слышал наши голоса. Не зря же я читаю им сказки на ночь...

- Ну, то голоса. А это УЗИ.

Я смотрела на снимок, сделанный во время последнего посещения врача, и улыбалась. Кажется, мне больше не хочется плакать. Наверное, гормоны утихомирились.

Вообще я чувствую себя отлично всю беременность. Ну, может, кроме того момента, когда нам сказали, что у нас будет двойня. Признаться, в первую секунду я ощутила легкий приступ паники.

Я и так волновалась: смогу ли я быть хорошей мамой для ребенка. А теперь у меня будет сразу двое! И выбора нет, придется становиться самой прекрасной мамой на свете! Иначе эти два разбойника, вернее, разбойник и разбойница, все вокруг поставят на уши...

- Наконец-то, - произнес Гоша.

- Что?

- Ты улыбаешься.

- Да...

- Больше не будешь плакать?

- Не знаю...

 Я пожала плечами.

- Все беременные как беременные, - выдал Гоша - сидят себе в уголочке,  лопают мел с солеными огурцами. А моя – особенная. Целыми днями смотрит фотки и рыдает. Ладно хоть не ест их...

Я живо представила, как откусываю кусочек фотографии и начинаю жевать. Интересно, какой у них вкус? А вдруг мне понравится?

Цапнув ближайшую фотку, я попыталась откусить ее уголок.

- Эй, прекрати немедленно! – завопил Гоша и выхватил снимок из моего рта. – Это вредно! Выплюни!

- Слушай, а ничего так. Странный вкус...

- Ника, я сейчас тебя отшлепаю!

- Давай. Давно об этом мечтаю. А то ты стал какой-то слишком нежный и осторожный.

- Ах, вот как?

Гоша сверкнул на меня глазами.

- Да, так.

- Выплюнула бяку? – спросил он, внимательно вглядываясь в мое лицо.

- Выплюнула.

Я показала ему язык.

- Ну, тогда пошли в спальню.

- Да я пошутила!

- А я не шучу!

Мы завозились на ковре среди фотографий, Гоша оказался сверху, его лицо нависло над моим, и глядя прямо мне в глаза, он произнес:

- Ты даже не представляешь, как я тебя люблю.

Я улыбнулась. Я представляю. Я чувствую это каждую секунду.

И в моем сердце живет такое же сильное, страстное и трепетное чувство. А еще во мне живут целых два плода нашей любви...

Конец!

--">