Ксения Фави - Девственница для идеального чудовища

разом отрезвил ее, а тон его был настолько будничным, что обстановка вмиг сделалась не такой ужасной. Плюс к этому, мужчина выпустил ее из рук, и она смогла отойти на приличное расстояние.

— Вообще-то да, — огрызнулась она.

— Я не хотел экзотики… — он натянул белье.

Брезгливая фраза брутального самца вдруг взбесила ее, а расшатанные нервы развязали язык.

— Для вас девственница — экзотика? А слово любовь, наверное, вообще значит отклонение?! Уж куда нормальней воровать людей из заведений и трахать без их желания!

Брюнет, казалось, опешил.

— О чем ты говоришь? Это какой-то розыгрыш? Петровский тебя научил?

Она дрожала.

— Не знаю я такого! Я вашим бандитам битый час говорю — я не хочу с вами заниматься… сексом. Да, я танцевала в клубе. Но это был даже не стриптиз! Просто подтанцовка. И я там не работаю — вышла на день за подругу. А ваши люди подкараулили меня у гримерки и силой привезли сюда. Сказали, мне не будет жизни, если закричу. Затыкали рот!

— Что за черт?.. — он был и вправду растерян. — А почему ты мне танцевала?

— Я надеялась, — она всхлипнула, — вам просто захотелось привата… Вдруг отпустите. Мы за городом, кто бы мне здесь помог?

Тут ее оставило напряжение, и она разрыдалась. Мужчина выругался, подошел и накинул ей на плечи свой халат. От вещи пахло уже знакомым одеколоном. Сам брюнет вышел за дверь большой комнаты, вскоре из недр коттеджа раздался отборный мат.

— Как вас зовут? — он вернулся через несколько минут в штанах и со стаканом воды.

— Евгения, — она схватилась за холодное стекло, жадно глотнула, — Женя…

Он вздохнул.

— А я Филипп.

Женька никак не отреагировала. А что сказать — очень приятно? Да уж, невероятно. Ох, выбраться бы отсюда!

— Женя, — медленно проговорил хозяин особняка, — произошло недоразумение.

— Чего?! — она вытаращила глаза.

— Понимаете, мой друг хотел из этого клуба привезти для меня девушку, — медленно начал объяснять Филипп, — а вас, видимо, с кем-то перепутали. Мы никого не похищаем, все происходит добровольно. Они думали, вы… шутите.

— Вы чокнутые? — спросила Женька. — Отпустите меня-я!

Она снова заревела. Стакан упал на пол, вода разлилась.

Филипп наклонился и поднял уцелевшую посуду.

— Безусловно, я вас отпущу, — он смотрел как-то мимо нее, — но вначале… давайте уладим наш конфликт.

Женьку снова окатило страхом — какие еще у них могут быть разборки?

— Я н-не хочу, — простодушно заявила она.

— Мы обидели вас и напугали, — сообщил ей мужчина, словно она была не в курсе, — и поэтому я хочу как-то возместить вам моральный ущерб.

Он подошел к темному антикварному комоду, поковырялся где-то в недрах и выудил конверт. Заглянул внутрь, отсчитал что-то пальцами. Женя смотрела на него внимательно, пытаясь хоть как-то собрать мысли в кучу. Неужели он чувствует вину? Ее и правда привезли за город по ошибке? Она старалась сообразить, как ей выбраться отсюда.

— Вот, — мужчина немного замялся и протянул ей пачку красных купюр, — раз вы танцуете в клубе, вам наверняка нужны деньги. Давайте замнем этот эпизод?..

Она посмотрела на свои влажные от слез ладошки, в которых лежало несметное, по ее меркам, богатство — пятитысячных банкнот здесь было не меньше пятнадцати. И они ей, черт возьми, действительно были нужны.

— Как мне уехать отсюда? — спросила она собеседника.

— Я вызову вам такси, — деловито ответил хозяин дома.

Он, видимо, успокоился. Да, деньги решили такой пустяк его вечера, как перепуганная до смерти Женька. Такие, как он, все проблемы разруливают просто. А на таких, как она, всем плевать. Ей вдруг стало нестерпимо жалко себя, слезы побежали из глаз ручейками.

Мужчина быстро вышел из комнаты, но вернулся почти тут же. Он положил на ее колени салфетки.

— Простите, что так вышло.

Его голос опять же не содержал никаких чувств. Но Женька уже немного выплакала досаду на мир и начала приходить в себя. Она вытерла личико мягкой бумагой и подняла его на хозяина дома. Тот вдруг тоже открыто взглянул в ее глаза.

Странно, но она бы поспорила, что на его лице промелькнуло сразу множество эмоций — удивление, страх, интерес. А потом он чуть поморщился, будто от боли. Филипп отошел к комоду, взял с него тонкий аппарат.

— Лена, так какой адрес? — спросил он, и она была уверена — его голос дрогнул. Как и длинные пальцы, которыми он держал телефон.

— Я Женя, — напомнила девушка, — можно, --">