Ульяна Громова - Дело всей жизни. Книга первая

клитор. Пять миллионов, когда надоешь мне.

— А если не надоем?

— Чтобы не надоела, разнообразим наши отношения…

— У нас отношения? — перебила иронично.

— Половые. Так вот. Разнообразим их. Я буду давать тебе задания, ты будешь их выполнять.

— А если не буду?

— Надоешь быстро и не получишь пять миллионов.

— Что за задания?

— Для начала кричи моё имя, когда кончаешь.

— Ладно.

— Проверим сейчас?

Я резко перевернулся и подмял девушку под себя. Она завизжала и засмеялась:

— А бывает, что ты не хочешь?

Откинулся на спину и ответил честно:

— Нет. Не бывает.

Она не поверила.

Глава 1. Сатиры не ведают платонической любви, они сразу переходят к сексу

У всех проблем одно начало.

Сидела женщина, скучала…

Я люблю Америку. Нью-Йорк. Безусловно, это город номер один во многих отношениях. Его нужно прочувствовать, и тогда он проникает в кровь, пускает корни в душе и невозможно возбуждает. Тогда он проникает во сны и мысли, вдохновляет и ввергает в отчаяние. О Нью-Йорке можно сказать всего три слова и выразить ими всё:

НИЧЕГО НЕВОЗМОЖНОГО НЕТ.

Это я понял почти сразу.

Отец привёз меня сюда после развода с матерью, когда я окончил восьмой класс. Два года до этого он был в Москве редкими наездами — запускал онлайн-клиники на Восточном побережье Соединённых Штатов. В России к виртуальной консультативной медицине ещё относились с недоверием, а мой отец — Соломат Герман Яковлевич — бизнесмен, который делает невозможное необходимым и повседневным. Как он говорил: «Все болезни идут из головы, а голова всего — Нью-Йорк». Поэтому его выбор и пал на Америку.

Пока он работал, я бродил по Манхеттену, сидел в Центральном парке на траве и удивлялся, тесному переплетению неформальных молодёжных течений. Было странно видеть, что мои сверстники свободно целовались и покупали презервативы так же легко, как Кока-колу и сэндвичи, а любой человек мог присесть прямо на асфальт или ступеньки, чтобы поговорить, передохнуть, перекусить или что-то обдумать. Эти минуты пауз в бешеном ритме жизни города стали для меня откровением. Нью-Йорк спешил жить, побуждал быть мобильным и успешным, но давал передышку в любой момент времени.

Воочию город выглядел лучше и интереснее, насыщеннее и живее, человечнее и внушительнее, чем на открытках и в кинолентах. Небоскрёбы делали узкие улочки дном глубоких колодцев американского величия, но они же делали Нью-Йорк городом невероятных панорам, открывающихся с многочисленных площадок на их крышах.

Я быстро понял: Нью-Йорк — свободный, лишённый предрассудков город, а американцы — раскрепощённые, щедрые на искренние улыбки, всегда готовые помочь, непривычно открытые и счастливые люди. Однажды я увидел двух женщин топлес прямо в центре Манхеттена и застыл столбом, озираясь в поисках полицейских. И хоть девушки привлекали внимание окружающих, никто не арестовал их и даже не пристыдил. Я сфотографировал их и уже в гостинице из интернета узнал, что женщинам Нью-Йорка официально разрешено ходить по городу с обнажённой грудью.

В тот же памятный для Америки — а теперь и для меня — День независимости я сказал отцу, что разглядел Манхеттен во всей его красоте и готов жить здесь. И уже скоро отец вложился в недвижимость по крупному, купив апартаменты на Пятой Авеню, похожий на замок особняк Bramshill Manor на Оушен Парквэй и квартиру на улице Ферман недалеко от Бруклинского моста.

Спустя двадцать лет этот день — 4 июля — я собирался провести в Нью-Джерси вдали от шумных шествий и концертов, готовить барбекю и пить пиво, но неотложные дела занесли меня на Тринити плэйс в офис моей компании «Appalachian».

Я быстро закончил с документами и зашёл в «Place Bar». Жара стояла феноменальная, я сидел в одиночестве за столиком, потягивая мятный чай со льдом, и злился: голод — неизменный спутник, выматывал, а Джейк — мой психотерапевт и друг, неожиданно, нарушая договорённость о встрече, срочно улетел в горы на границу с Канадой в какое-то племя индейцев, оставив немногословное голосовое послание: «Надеюсь победить в тебе сатира с помощью шамана». Я на это только ухмыльнулся и тут же оглядел зал в поисках девушки на вечер.

Она сидела за барной стойкой, потягивала коктейль и выглядела сногсшибательно. Фигурка — закачаешься: стройные длинные ножки, крутые бёдра, тонкая талия, плоский животик, высокая грудь — --">