Инна Анатольевна Полежаева - Девушка Короля Артура

запрыгнуть в его тачку, чтоб отправиться на ужин с последующим завтраком.

Моя жалкая машина была припаркована рядом, я забросила гречку внутрь и увидела, что не смогу тронуться, так как выезд перекрыт красным "Гетцем". Водителя внутри не было.

- Вот что за курица бросила тачку, - выдала я и со всей дури пнула "Гетц" по колесу.

Она заорала как безумная, испугав даже меня.

- Эй! - крикнула дамочка,- Вы что творите?!

- Кажется вы перекрыли выезд, - спокойно выдал мужчина-франт.

Прекрасно. "Гетц" принадлежал миссис с кофе.

- Слушайте, уберите машину, я не могу выехать...

- Сейчас! - сказала тетка раздув ноздри, - Минутку!

Она не стронулась с места. Понятно, хотела с ним договориться так сказать наверняка. Но блин он итак дал свой номер, что ты привязалась? Перезвонишь ему и все! Делов то! Я зло смотрела на тетку, а она на меня. Ее взгляд говорил: проваливай и дай договорить, а мой - никуда не уйду, иди отгоняй машину.

- Слушайте, дайте ей уже свой адрес, и она поедет за вами, чтобы утром испить того самого кофе, - не выдержала я наконец, обращаясь к мужчине.

- Отгоните машину, - сказал дядька, обращаясь к миссис, - и созвонимся...

Думаю, если б не он, тетка меня бы пришибла, хотя ее тоже понять можно, какая-то невоспитанная девица встревает и портит намечающееся свидание. Я не стала ждать развязки, вернулась к машине. Она почти сразу прицокала следом и наконец уехала.

Я устало открыла дверь квартиры, в которой снимала комнату. Это только кажется, что начинать с нуля свою жизнь романтично. Нихрена это не романтично. Тяжело, одиноко, страшно, и ни капли романтики. Я хотела остаться наедине с чашкой гречки и каким-нибудь дурацким сериалом о любви, о котором на утро и не вспомнишь. Но наедине с фильмом и крупой мне не дала остаться Виолетта Рингольдовна.

На всю квартиру играла какая-то однотонная...я даже музыкой назвать это не могла.

- Твою мать, - пробормотала я, наклоняясь, чтобы стянуть ботинок, - опять мантры...

- Добрый вечер, душенька!

- Добрый! - я растянула лицо в подобии улыбки, меньше всего мне сейчас хотелось общаться со столетней старушкой, но она сдавала мне комнату, и очень дешево. Так что придется уделить ей тридцать минут своего времени.

Я прошла на кухню и спросила:

- А что это играет?

- Сегодня мантра для увеличения достатка, - полушепотом, будто великую тайну, сообщила мне бабка, - может пенсию поднимут...

Мои глазные яблоки хотели было совершить оборот и поднять зрачки к небу в негодовании, но мысль о дешевой комнате прервала это жест.

Пока я варила пакетик крупы, хозяйка квартиры рассказывала, что случилось за день: в сорок пятой квартире алкоголик Семен не закрыл кран и залил соседей снизу, которые только что сделали "евроремонт". Теперь они трясут с Семена деньги, а "откуда у него деньги, если на чекушку у меня просил с утра". Потом во дворе какие-то подростки осмелились пить пиво и банки не убрали за собой, Виолетта Рингольдовна, высунувшись по пояс в окно сопроводила их отборным матом.

- А вы это умеете? - недоверчиво уточнила я, вываливая кашу в тарелку. С виду бабуля была интеллигентная.

- Когда я злая, я по-всякому умею, - сказала она задрав сухонькую ладошку кверху.

Свой рассказ о "хулиганах" она прервала уставившись на мой ужин.

- Это что?

- Где? - спросила я, усаживаясь на табурет.

- Вот это...ни мяса, ни овощей, что за еда такая, ты на диете модной что ли?

- Ага, - кивнула я, не желая объяснять ничего бабке.

- Или денег нет? - спросила она, сдвинув брови, - Я на обед курицу готовила, давай угощу...

- Не нужно! - вскинулась я. Никаких угощений и помощи я не желала. Хватит, ни за что больше не хочу быть обязанной, должной и от кого-то зависеть. Для этого сюда и приехала.

- Как не нужно? - старушка трясла мелкими седыми кудряшками, - Ты хоть днем то ела? Так и помереть можно!

- Виолетта Рингольдовна, - сказала я строго, - мне ничего не нужно!

А потом уже более мягко добавила:

- Спасибо, но правда не нужно.

Она прищурила глаза, брови-нитки, подкрашенные карандашом сошлись у переносицы.

- Ладно, - сказала она таким тоном, что я поняла, она это так не оставит, скорее временно отстанет, но потом начнет гнуть свою линию.

Выпив чашку чая без ничего, я прошмыгнула в свою комнатку, небольшую, но уютную и упала на диван, думая о том, что четвертый день новой жизни не так уж и ужасен.

Отца у меня не было. Вернее, был, но все что я знала о нем - пил, часто --">