Мария Николаевна Высоцкая (Весна) - Он мой кошмар

обтягивает бицепсы. Слово спорт ему явно знакомо не понаслышке.

Широкие скулы, острый нос и подбородок с едва заметной ямочкой. Глаза светлые. Разобрать оттенок, конечно, нереально. Симпатичный. Он, бесспорно, симпатичный. Но как-то по-особенному. Есть в нем какой-то треплющий душу страх. Опасность. Да, вероятно, это самое правильное слово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А когда наши глаза встречаются, мне становится не по себе. Он очень пристально меня рассматривает, словно раскладывает в своей голове на детали.

Стараюсь держать лицо, но губы предательски подрагивают.

Слишком жутко. Сразу начинаешь чувствовать себя не в своей тарелке.

Тяжелый взгляд, который у меня не получается выдержать до конца, как бы я ни старалась. Мои щеки краснеют, а кожа покрывается колючими мурашками.

— Бережная, с каких пор ты дружишь с эскортницами? — Панкратов чуть прищуривается и переводит взгляд на Леську. — Папа не наругает? — скалится.

2

Приоткрываю рот. Такого я точно не ожидала. Совсем.

Все мое напускное безразличие тает на глазах.

— Панкратов, не хами! — моя Леська переходит в оборону. — Тоже мне божок.

— Витася, рот своей сестре закрой, или это сделаю я, — скалится. — Не уверен, что ей понравится.

Бережная замолкает, а его губы изгибаются в подобии улыбки, глаза при этом остаются холодными. В них пусто.

— Тогда, может, свалишь отсюда? — выгибаю бровь. — Нам тоже твоя компания не слишком приятна. У нас тут своя атмосфера, если ты не заметил.

— За себя говори, Токарева, — встревает Виталик-подпевала, а Леся испуганно дергает меня за руку.

— Что ты сказала? — Панкратов подается чуть вперед, просто пригвождая меня взглядом к диванчику. Даже если я захочу встать, не смогу.

— Проблемы со слухом? — вновь хватаю маску напускной бравады, стараясь залезть в нее как можно глубже.

Медленно вхожу в раж, что плохо. Остановиться будет нелегко. Терпеть не могу таких самовлюбленных типов.

— Смотри, чтобы у тебя не возникло проблем, — его голос резонирует с выражением лица. Такая грубая, вкрадчивая подача и полное безразличие на лице. Ни единой эмоции.

Бережная чуть дергается и хочет встать. Спешит уйти. Чувствую это ее желание слишком остро. Она всегда такая — забитая и тихая. Просто не представляю, что сподвигло ее на реплику в адрес этого хама.

Крепко сжимаю Леськину руку.

— Даже не думай, — сквозь зубы. — Не ведись на этот бред, Олеся, — говорю с нажимом.

Спустя время атмосфера становится менее напряженной. Панкратов исчезает где-то за барной стойкой, но я продолжаю ловить на себе его взгляды.

Ребята снова начинают болтать и смеяться. Кто-то уходит танцевать, а я сижу, будто меня приложили по голове чем-то тяжелым.

Лесе звонят, и она, сто раз извинившись, сбегает на улицу. Ее отчим снова закручивает гайки. Тоталитаризм в действии.

Мы быстро спускаемся по лестнице и, притормозив у входа, размеренно шагаем к уже подъехавшей за ней машине.

— Удачи, — шепчу ей на ухо и целую в щеку.

Пару минут слежу за отъезжающей иномаркой. А когда поворачиваю голову, моментально покрываюсь колкими мурашками. Вздрагиваю.

Он стоит за моей спиной.

— Так кто ты такая? — его вкрадчивый голос словно надвигающаяся темнота. Черная дыра, которая в любой момент может стереть с лица земли.

Панкратов снова прищуривается и не церемонясь толкает меня к стенке.

— Ты совсем? — впечатываюсь в холодную поверхность, начиная паниковать.

Ловушка.

Он затолкнул меня в самый угол. Подальше от людей.

Сам стоит напротив. Очень близко. Мне кажется, я чувствую тепло его тела.

Панкратов оценивающе осматривает меня с ног до головы и снова кривит свою рожу в насмешке. Такая гаденькая улыбка, от которой начинаешь чувствовать себя предметом. Не человеком, а вещью. Он и смотрит на меня именно так, обезличивает.

Трогает. Без всякого стеснения оттягивает ворот моего платья, а потом грубо и больно впивается пальцами в изгиб талии.

Пытаюсь вскрикнуть, но мой рот моментально накрывает его ладонь.

— Харе дергаться.

— Пусти… — все, что могу выдать, когда он убирает руку от моего лица.

— Вечер только начинается. Думаю, мы продолжим знакомство в другой плоскости, — уголки его губ заостряются в --">