Амелия Борн - Тайная жизнь моего мужа

когда ты меня бросишь!

Но вместо этого он спокойно произносит:

— Будем жить, как раньше. Еще до всех этих попыток. Ты помнишь, как нам было хорошо друг с другом?

А я — почти не помню. Почти забыла, каково это — заниматься любовью ради удовольствия, а не с бесконечной целью — заиметь ребенка…

Глаза мужа светятся мольбой. Вижу — ему действительно не хватает тех беззаботных времен, когда нам было достаточно для счастья только друг друга. Но тревога подло сжимает сердце своей беспощадной рукой — разве мы сможем так жить всегда? Разве я сумею сжиться с чувством собственной неполноценности?..

— И тебе… будет этого достаточно? — задаю вопрос, на который так страшно услышать ответ.

Артем мягко улыбается:

— Я люблю тебя, Ника. Все, что мне нужно — это чтобы ты была рядом.

Даже если он лжет, я готова с благодарностью принять сейчас эту ложь. Внешняя броня, которую выстроила вокруг себя, чтобы все это выдержать, внезапно трескается и наружу, вместе с судорожным всхлипом, вырывается отчаянное:

— Не бросай меня. Только не бросай меня!

Панически прячу слезы в гладкой ткани его пиджака. Глупо, ведь он и так все чувствует и понимает.

Сильные руки крепче сжимают меня в объятиях тем властным, решительным движением, что так нравилось мне всегда. А слова звучат торжественно, словно клятва:

— Я никогда тебя не брошу. Никому не отдам мою девочку…

* * *

Год спустя 

— Ты надолго?

Я смотрела на то, как муж складывает в сумку последние вещи. Следила за ловкими, тонкими пальцами и, к своему стыду, понимала — я впервые спрашиваю это не только потому, что буду скучать. А потому, что боюсь не успеть того, что задумала втайне от Артема.

Слово «втайне» казалось сейчас каким-то грязным и преступным. Я ведь никогда и ничего прежде от него не скрывала. Доверие в наших отношениях было не просто словом, не пустым звуком. И теперь угрызения совести шевельнулись внутри шипящей змеей, больно жаля душу. Но я знала — иного выхода у меня нет. Потому что впервые в жизни сознавала — Артем меня не поймет. Он не одобрит того, что я собиралась сделать.

А я не хотела ссор. Я боялась его осуждения. И вместе с тем — не могла иначе. Если все получится — я, конечно, все ему расскажу. Если же нет… то лучше, чтобы это осталось моим маленьким секретом. Единственным секретом от того, кого так любила.

— Дня на три, не больше, — улыбнулся муж, решительно застегивая сумку.

Он подошел ближе, заключил мое лицо в свои ладони и посмотрел в глаза — так,  что сердце зашлось в бешеной скачке. И как ему удавалось смотреть на меня так, что даже после стольких лет вместе от этого взгляда мучительно-сладко ныло в груди?..

— Буду безумно скучать, — проговорил он мне в самые губы, а в следующий момент я оказалась втянута в сумасшедший, тягуче-сладкий поцелуй.

Он целовал, как в последний раз. Словно уезжал не в свою привычную командировку, а на войну, с которой мог не вернуться. От этого напора, этой страсти даже подкашивались ноги и я в поисках опоры схватилась за его плечи. Широкие, стальные плечи, всегда казавшиеся такими надежными.

— Тема… — выдохнула, когда удалось сделать глоток воздуха. — Если продолжишь в том же духе, то пропустишь свой самолет.

Он негромко рассмеялся — тем своим смехом с хрипловато-бархатными нотками, который, как мне казалось, был предназначен только мне одной.

— Может и к черту его, этот самолет? — усмехнулся муж, снова привлекая меня к себе. И тут же вздохнул — устало и обреченно:

— Но ты права. Надо ехать. Это очень важные переговоры для будущего фирмы.

Я кивнула, отходя на шаг, чтобы не мешать Артему пройти в коридор. Рукам, которые буквально только что обнимали мужа, мгновенно стало пусто. Спасаясь от этого чувства, я обхватила себя за плечи, молча наблюдая за тем, как муж обувается.

— Ты точно справишься тут одна? — уточнил он, выпрямляясь. — А то, может, вызвать подмогу?

Его забота обычно трогала меня, но сейчас отчего-то задела. И все же я улыбнулась через силу:

— Ну я же не маленький ребенок, Тем. Мне ничего и никого не надо.

Он пристально посмотрел на меня, словно что-то подозревал и под этим взглядом вдруг стало неуютно. Снова вспомнился обман, на который решила пойти и спину прошиб холодок от мысли, что муж обо всем догадается. Я чертовски плохо умела врать.

Но он отвел глаза и, решительно распрямив плечи, сказал:

— Ладно, тогда я поехал.

--">