Надежда Александровна Ясинская , Олег Валентинович Ясинский - ПоЛЮЦИя, ЛЮЦИфер, РевоЛЮЦИя. Часть 6 + Эпилог

Она в реанимации. Позавчера доставили после автомобильной аварии.

Тетка смерила меня сонными глазами, молча стала перебирать карточки в длинных узких ящиках, затем долго листала журнал.

– Нету такой, – зевнула тетка.

– Как, нету! – меня передернуло. – Позавчера нас обоих доставили в вашу больницу. В реанимацию. После аварии на житомирской трассе…

– Вас тоже доставили? – перебила тетка.

– Ну да!

– А почему вы не лежите в палате, а бегаете по коридорах?

– Меня выписали вчера.

– После реанимации?

– Нет! Я не был реанимации.

– Вы только что сказали, что вас обоих доставили!

– Да нет…

– «Да» или «нет»? Мужчина, вы меня путаете! – возмутилась тетка, подняла глаза на санитара.

Тот стоял рядом, сложив огромные волосатые лапищи на груди и глядел на меня, как на капризного ребенка.

– А в морге? – шепотом спросил я – не было силы произнести ЭТО в голос. – Может она в морге?

– Мужчина, вы дурак? – зло пробурчала тетка. – Как она может быть в морге, если ее к нам вообще НЕ ДОСТАВЛЯЛИ?

«И к лучшему… Не хочу ее видеть мертвой. Пусть уж Касикан… Эта гадина Велиалова».

– Что еще? – нетерпеливо спросила тетка.

– Просто хотел узнать… – обреченно сказал я. Страшная догадка закрадывалась в сердце. – А доктор на месте?

– Как фамилия?

– Н-не знаю… Он ко мне в палату заходил. Позавчера. В сто двадцать третью.

– Вы, мужчина, сначала разберитесь, – буркнула тетка, но все же достала блокнот, пролистнула. – Доктор Пугач в отпуске.

– Как в отпуске? Я с ним общался! Ми с ним договаривались…

– Не знаю, с кем вы договаривались, но доктор Пугач уже две недели как в отпуске. Доктора – нам не чета, они по заграницам ездют, – ехидно сказала тетка и покосилась на санитара.

Тот взял меня за локоть двумя пальцами:

– Давай, проведу.

– Нет, нет… – я вырвался. – Так не может быть!

Санитар опять схватил меня за руку, но уже всей ладонью – как тисками.

– Все может быть, – прошептала тетка, уткнулась в бумаги.

Санитар потянул за собой. Я не упирался.

Он сначала вел меня за руку, но потом отпустил – понял, что никуда не денусь. Подвел к выходу, открыл стеклянные двери, выпустил меня наружу.

– Не ходи сюда больше, – сказал в спину.

Глава вторая

17 февраля 2014 года, понедельник

***

Домой шел пешком. На такси денег не хватило – оставалось лишь пару сотен гривен, которые отложил на продукты.

Дотронуться же к напитанным чужой болью и смертью еврофантикам, лежавшим в рюкзаке за спиной, брезговал.

И в троллейбус соваться не было силы: от обиды и страшной правды меня совсем не осталось.

Я шел пешком.

***

Шел и ПОНИМАЛ, что вчера ко мне приходила, все-таки, ВЕРА.

«Вернее – демоница, которая играла ее роль.

А МОЕЙ Веры НИКОГДА не было.

И она меня НИКОГДА не любила…

НИКОГДА!».

Вспомнил, как мы, вместе, в нашем двуедином счастливом Мире, рассуждали о понятиях «навсегда» и «никогда».

«Как давно это было. В прошлой жизни…

И она – сука! – играла…

Как-же хорошо она ИГРАЛА!».

Я протискивался меж групп озлобленных парней в масках, с битами и палками наперевес, которые бродили по улицам, и думал, что ЛЮБВИ в этом гребанном мире НЕТ.

А еще думал о том, сколько горя причинил людям своими ЖЕЛАНИЯМИ.

«Я, ведь, и раньше их загадывал. Перед поездкой в деревню, еще, будучи на службе у Велиала, загадал двадцать тысяч гривен, которые затем потратил на Верины одежки. И не особенно тогда комплексовал, и не мучился виной».

Я шел медленно. Будто перед смертью вспоминал детство и юность, и свои мечты об идеальном и гармоничном мире.

«Мечты, которые привели меня к Сатане…».

***

Где-то, в воспаленном мозгу, шелестел инстинкт самооправдания. Он утешал, что злые корыстные люди, своим цинизмом и лицемерием сделали из восторженного юноши-гуманиста себе подобное чудовище, которое принялось их убивать.

«И, значит, виноваты они…».

Но теперь это было мне безразлично.

Я не хотел жить и размышлял, как бы обмануть Велиала, чтобы наложить на себя руки.

Способов было множество, но не один мне не подходил.

***

Пришел домой. Не раздеваясь, повалился на диван.

«Живу как бомж… И черт с ним!».

Убивая липкую тишину, включил приемник. Из динамиков лилась то восторженная, то осуждающая галиматья о событиях, которые происходили в центре города, и до которых мне теперь не было дела.

Оказалось, что за время моего отсутствия в Киеве, зомбаки и особо буйные гипнотики --">