Джули Дейс - Наше пересечение

страдающий маниакально-депрессивным синдромом. Из-за этого в её голове разруха, сравнимая с землей после атомной бомбы. Иногда она может сказать то, что кажется странным, бредовым, устрашающий, пугающим. По большей части так и есть. Но я люблю её, тем более она даёт довольно дельные советы. Например, она посоветовала закопать мне ручку, когда та засохла. На мой вопрос:

– Зачем?

Мария ответила:

– Она служила тебе верой и правдой. Не подводила ни разу, хотя могла. Тогда бы ты не написал тест по математике и получил отрицательно. Мама бы расстроилась, Ром бы начал стебать тебя. И куча других последствий. Но нет. Она не сделала этого. Не кажется ли тебе, что эта ручка достойна быть похороненной?

Честное слово, она говорила об обычной ручке, тем более закончившейся, будто она живой человек. И это местами пугает. В конечном итоге мы и вправду хоронили эту ручку на заднем дворе дома, пока лил ужасный осенний дождь. Из окна на нас смотрел Ром с хмурым выражением лица так же, как и я. Мы все боимся за Марию, как бы грустно это не было признавать. Каждое её действие вызвано другой силой, из-за чего мы не можем даже предугадать этот ход. А однажды он может стать роковым.

Отвлекаясь от мрачных мыслей, я вслушался в речь Марии.

– После… ну ты знаешь, чего…

– Грейс ушла, – помог ей, сглатывая ком. Мне также сложно говорить об этом. Это доставляет больше боли, чем стоило.

– Ну, да. После этого ты стал другим. Помнишь, когда Алисия умерла, ты долго был в состоянии шока, так вот теперь всё хуже. Такое чувство, будто шок сменился отчаянием. Будто ты смирился.

– Я и смирился, – лгу я.

– Засунь в задницу это враньё! – Мария подлетает на месте, спрыгивая с кровати. Её ноздри раздуваются, белки глаз красные-красные, а сама она так тяжело дышит, словно пробежала сотню километров. – Меня задолбало это. Совершенно задолбало! Ты ведёшь себя так, будто ты единственный? Почему ты думаешь только о себе и о том, как плохо тебе. Почему же ты не хочешь подумать какого, например, родителям? Они тоже страдают. Мама, если ты не заметил, а ты точно не заметил, потому что занят нытьём, очень похудела на этой почве. Ром и Лита тоже пребывают в хреновом состоянии. Ром даже пару раз хотел зайти к тебе.

– Почему же тогда не зашёл? – рявкнул я на неё. Мария не съёжилась. Она оскалилась, готовясь напасть. – Раз уж он решил поиграть в отличного брата на остаток лет, то почему не пришёл? А может, потому что ему это нахрен не нужно?

– А может, потому что его новорожденная дочь сильно болеет? – крикнула в ответ Мария.

Я раскрыл рот и тут же захлопнул.

– Что?..

– Да, дорогой, не только у тебя проблемы. Стейси сильно болеет. Врачи говорят, что это какой-то редкий вирус. Я прочитала целые статьи в интернете про него, и знаешь, что узнала? Этот вирус убивает новорождённых со скоростью света. Она может умереть, а ты не то, что не поддержишь брата, ты ещё и делаешь страдалицу из себя.

– Мария, я не знал… – прошептал я в никуда. Но она уже не слышала меня.

– А плохо не только им. Мне тоже плохо! Твой дружок ходит за мной вокруг да около. Ублюдок решил, что я кукла, у которой оторвалась нога, и он хочет её приделать обратно. Но может я и кукла, зато оторвалась у меня не нога, а голова.

– Не говори так о себе. Я поговорю с ним сегодня же, обещаю. И с Ромом поговорю. Всё будет хорошо.

Я сплетаю наши пальцы, но она тут же выдёргивает руку.

– А уже поздно… поздно, слышишь? – смеётся Мария. Я вижу, как капельки крови стекают по её губам к подбородку, вытекая из носа. Я тянусь к ней, чтобы обнять и успокоить, но она резко перестаёт смеяться и толкает меня обратно на кровать. Её взгляд сменился со злого на ледяной. – А знаешь кому хуже всего? Грейс. Да-да, именно ей, а не тебе.

Она тут же резко замолчала. Глаза перестали гореть ярким пламенем, готовым метать и крушить все на своём пути. Ее губы тут же сжались в одну тонкую линию. Со мной же все стало совершенно наоборот.

– Повтори, – прохрипел я не своим голосом. За меня говорил демон внутри моей плоти, который относился к Грейс, как к собственности.

Мария отвернулась от меня, стыдливо пряча глаза. Я схватил её за подборок, возвращая голову в прежнее положение.

– Мария, – предостережение сочилось из моего голоса. Я был на грани того, чтобы взорваться, – что с ней?

Она снова молчала, закрыв глаза.

– Скажи мне.

– Диего, я не могу…

– Ты уже начала! – заорал я.

– Значит, не закончу. И вообще, мне пора. Я пришла, --">