Анастасия Сергеевна Барабошкина - Везде, но только здесь

Помимо ящиков стола, скрепленные листы лежали теперь и на полках двух стройных шкафов в комнате Арта. Мир для него становился все тише, окрестности дома уже совсем молчали. Он выжимал из себя все силы, стараясь быть живым, звучащим, чтобы притянуть к себе вдохновение и снова нащупать вечную тишину. Ночи становились длиннее, часы затвердевали и медленно текли. Но он так и не уходил.

***

Умер он уже в преклонном возрасте от воспаления легких, которое подхватил во время прогулки по парку, без шапки и шарфа, представляя себя безбашенным и одухотворенным. Обычно в таком состоянии писалось лучше всего. Вся комната была забита бумагой, молчало полмира. Описания были механическими, Арт не вкладывал в них душу, по отработанной схеме предметы сначала теряли цвет, потом форму, а затем остальные качества, такте как шершавость, мягкость, звон. Но оставалось еще многое, оно пело издалека и звало Арта вперед.

Это была другая жизнь, другие правила времени, непрозаичного и простого, как вечера августа, в которых он тогда себя представлял.

Партут был февраль.

В этом мире было, кому дописать за него.

Эпилог

Он поднялся со своего кресла, цвета звездной пыли, положил на него журнал, по привычке хотел выкинуть бычок в мусоропровод, но остановил сам себя. Ведь выкидывать было нечего. Собирать марки оказалось куда забавнее, особенно если ты не ребенок. Как раз вышел новый выпуск журнала с маркой лимитированной коллекции. Это не табак, который можно в любом магазинчике купить. Он улыбнулся. Поправил тапок на ноге и побрел вниз по лестнице посмотреть почту. В Его ящике ничего не было, темнота сонно зевнула пылью в его недрах. Тогда Он, снова по привычке, оглядел остальные ящики в поисках торчащей газеты. Из одного ящика торчало что-то призывно белое. Восемьдесят вторая квартира… "Первый этаж, четыре квартиры, второй. третий, семьдесят девятая – последняя на третьем, там Лида жила, ага, значит, это четвертый. Неужели это квартира того паренька? Нет, наверное. " Он в нелепой для себя самого нерешительности дотронулся до белой бумаги. Конверт. Свежий, пахнет руками почтальона. Стоит ли брать? Но руки торопливыми вьюнами уже оплели конверт. Конверт прерывисто зашуршал, стараясь не раскрыть содержимого. Он вздохнул.

Вместо адреса отправителя стояли волнистые прочерки, а в поле индекса было выведено "ЕЛЕНА". Ниже приписка, "с любовью".

– Как однообразен этот мир,– Он снова вздохнул, положил на место в разинутую пасть ящика конверт и пошел дочитывать журнал про марки.

***

В доме через пару кварталов, в квартире Влады, вместо красного кота на потолке теперь висел черно-белый портрет Арта. Сегодня под ним села Влада и начала писать книгу про девушку, которая завела рыжего лиса.

--">