Елена Рейн - Ревность хулигана

Открыла рот от ужаса. Ничего себе заявление! Сестра опять будет жить с нами. Что может быть хуже? Проклятье. У меня сейчас жизнь не сахар, а будет настоящим адом.

– Если ты поможешь мне, я получу доступ к кошельку Сазонова и попрошу оплатить все долги. И еще… мама рассказала, что папе требуется срочная дорогостоящая операция.

Нахмурилась. Впервые слышала. Почему мать мне не сказала?

Развернулась и пошла к телефону. Схватила и быстро набрала нужный номер на панели.

– Ты мне не доверяешь? До сих пор? Почему ты такая? – с обидой воскликнула сестричка, махая пушистыми ресничками.

Подошла к двери и перед тем как захлопнула, заметила:

– Я скорее поверю черту с рогами, чем тебе…

Направилась в гостиную, слушая гудки на линии. Лишь бы только взяла.

– Да, – странно, что взяла. Обычно не слышит, когда гуляет на коляске с отцом.

– Какая операция необходима папе?

Молчание услышала в ответ. Мать замялась, то ли не знала, как рассказать, то ли что придумать. Может, Лерка ее опять обманула? А она набиралась смелости, мне это преподнести. Кстати, обманывать она совсем не умела.

– Звонил Федоров, сказал, что анализы плохие. Нужна операция.

– Почему мне не сказала?

– А что говорить? Денег откуда возьмешь?

– И что? Пусть умирает?

– Кристина! Почему ты такая грубая? – с возмущением бросила она.

Затылком стукнула по стене и спросила так, как «нужно»:

– И на что ты надеялась? Мысли, планы, варианты. Или мне копить на похороны с таким подходом к проблеме?

– Кристина! Ты забываешься!

Опять лишнее сказала. Мама у меня старой закалки из семьи философов и литераторов. Она не могла слушать «конкретно и по делу». Чтобы получить внятный ответ, мне приходилось бегать по окольным огородам. Это для меня было сложным. Что поделать, какая есть.

– Так что? – спросила, не зная, как заменить полегче.

– Я думала, ему станет лучше…

– Мам, ты до сих пор веришь, что у нас квартиру не заберут и что долги сами погашаются. И папа, оказывается, сам чудесным образом излечится?

– Но мы живем в квартире! – с обидой сказала она.

– Потому что я выплачиваю проценты!

– Ее можно продать и купить поменьше.

– Нельзя. У нас долгов больше, чем стоит квартира. Как минимум в три раза.

– Кристина, мне тяжело слушать такое. Пожалуйста, не говори. Главное, чтобы в семье была гармония. Ты же вечно все видишь в черных красках. Вот Лерочка…

И пошло-поехало. Про умницу Лерочку я не хотела слушать, поэтому подула на челку и проговорила:

– Ладно, я поняла. Буду решать.

– Кристина, что за отношение? Неужели ты не можешь хоть раз послушать…

– Да, конечно. Прости, мне на секцию нужно. Опаздывать не могу, сама понимаешь. Целую, – сказала и отключилась. Секунду стояла, а потом устало сползла по стенке.

«Черт! Черт. Черт…»

– Не стыдно так нагло врать матери?

– Врешь ты, а я свернула разговор, чтобы пойти на тренировку, – просветила нашу умницу, хватаясь за голову. Сняла резинку, выпуская на волю длинные темные волосы.

– Не надоело, как проклятой работать? Кто ты у нас? Фитнес-тренер, тренер по кикбоксингу, айкидо? Ну, или что там? А может, еще куда устроилась?

Посмотрела на нее и заявила:

– Главное, не как ты, красивая подстилка для богатеев.

– Завидуешь?

– Ага, прямо вот обзавидовалась, каждую ночь завываю в подушку от такой несправедливости, – поднялась и направилась в ванную.

– Так что мне скажешь?

– Дверь там! Сгинь, нечистая сила! – буркнула ей. – Заливать маме будешь, а мне не стоит. И твоим сказкам о погашении долгов давно уже не верю.

– А если… – сестра закусила губу от напряжения, – а если я принесу завтра деньги наличкой на операцию? Если так? Ты согласишься?

Застыла на месте.

– Подумай, всего раз с ним переспать. Ничего больше!

– Какая же ты…

– Благодаря мне… отцу можно сделать операцию, а сама ты на нее даже с десятью работами не накопишь. Или все же решила избавиться от этой проблемы? Ритуальные услуги куда дешевле…

Развернулась, не понимая, почему слушаю ее ядовитые речи. И почему у всех сестры как сестры, а у меня змея?

– И кто твой жених? – спросила, четко понимая, что допускаю ошибку.

* * *

Стояла у центрального входа гостиницы, пытаясь понять, какого черта здесь забыла? И как повелась? Хотелось провалиться сквозь землю. Сейчас презирала себя.