Доминика Магницкая - Цена твоей Любви (СИ)

скажет, с чего это вы решили уехать? — у Джины скоро нервный тик начнётся. — Разве сейчас время для путешествий?

— Какие путешествия? — Шмидт улыбается, как чеширский кот. — Мы переезжаем. Навсегда.

Ну всё. Занавес.

Я хотела ненавязчиво об этом рассказать, а он сразу перед фактом поставил.

Зараза.

— Я тебя сейчас убью, — подруга подтверждает мои опасения.

— Подожди. Давай сначала его завалим, а потом уже мне будем гроб колотить, — криво улыбаюсь в ответ на усмешку мужа.

Ну и как на такого злиться. Ему только попкорна не хватает, будто пришёл фильм посмотреть и с нетерпением ждёт завершения рекламы.

Я устрою ему шоу. Такое шоу, что он годами будет вспоминать.

— Рон, еще одно слово, и я за себя не отвечаю, — мрачно предупреждаю.

— Ну не при свидетелях же, Царапка, — тихо посмеивается и встаёт на ноги. — Ладно, вы тут пока всё обсудите, а я лучше пойду.

— Давно пора, — обиженно бормочу себе под нос.

— Моника, я слушаю, — окликает Джина, стоит нам остаться в одиночестве. — Почему вы решили переехать?

— Может, начнем с чего-то попроще? — сипло усмехаюсь, переживая о её ментальном здоровье.

Пожалуй, подробности о Ндрангете и мафии лучше опустить, а то я точно живая не выйду.

Эпилог

— Куда мы летим? — спрашиваю, уже сидя в самолете.

Рон не дал мне посмотреть ни на билеты, ни на табло, оповещающее о начале посадки. Он даже силком заткнул мне уши и строго приказал включить самую громкую музыку, чтобы я случайно не узнала место, в которое мы так внезапно собрались.

— Ты слишком нетерпеливая, — хитро прищуривает глаза и начинает новый круг допроса. — Это точно ты ждала меня три года? — обиженно фыркает, как маленький ребёнок. — У меня появляются сомнения.

— Ой, заткнись, а то договоришься, — шутливо стукаю его по плечу. — И тогда не я буду тебя ждать, а наоборот.

— Мне заткнуться или на вопрос отвечать? — нагло ухмыляется и подтягивает к себе, вынуждая руками опереться о его стальные мышцы.

Несмотря на все трудности, через которые мы прошли, я всё еще робею, стоит Шмидту резко сократить расстояние между нами. Его черные глаза словно живьем хотят меня съесть, и от хриплого шепота, царапающего слух, я вообще теряюсь в пространстве.

Передергиваю плечами, нервно прочищаю горло и с трудом выдерживаю провокационный взгляд. С недавних пор мне вообще постоянно кажется, будто он специально надо мной издевается. То взглядами ошпаривает, то словами в краску вгоняет.

В буквальном смысле таранит рассудок и бесцеремонно оставляет в моей голове единственный образ — свой.

— Мы летим в Швейцарию, если тебе всё еще интересно, — мимоходом взъерошивает мои волосы и закрепляет их на затылке, не позволяя отвернуться.

Словно боится, что я просто встану и уйду, воспользовавшись временем посадки. Самолет-то еще не взлетел.

— А почему туда?!

— В этой стране говорят по-итальянски, нам будет проще освоиться. К тому же там очень низкий процент преступности, поэтому я буду спокоен за нашу семью.

Черт возьми. Он реально сказал запретное для многих мужчин слово «семья»?

Я нерешительно прокашливаюсь, чувствуя приток крови к голове, и озадаченно протягиваю.

— А откуда такая срочность? — ляпаю невпопад, ведь меня волнуют совсем другие вопросы. — Я даже вещи не успела собрать. Мы будто бежим из Милана.

— Так и есть, — сцепляет наши руки и улыбается. — Мы бежим от всего старого дерьма. Шмотки потом купим. Главное — начать сначала, — заглядывает в глаза и насмешливо добавляет. — Два безработных человека с кучей денег едут исполнять свои мечты.

— Какие, например? — заражаюсь его будоражащим настроением и кусаю губы, чтобы щеки не треснули от широкой ухмылки.

— Ты всегда хотела заниматься танцами, так почему бы не превратить это в хобби, а потом, возможно, сделать своей профессией?

Сердце чертовски греет от понимания, что в первую очередь он говорит именно о моих мечтах.

— Рон, мне двадцать два года. Как ты себе это представляешь? — мотаю головой. — Такую карьеру с детских лет начинают.

— Да. Забыл один момент — сначала поработаем над твоей любовью к самоуничижению. Найдем психолога и уберем твои сомнения в себе, а потом уже будем мир покорять.

— Ты меня переоцениваешь, — возмущенно фыркаю.

— Нет, --">