Анна Хрустальная - Девочка Дьявола (СИ)

Казалось, она царапала теперь и мой мозг, и кости.

— Она сейчас в Сан-Франциско, в медицинском центре UCSF Health. Проходит очередной гемодиализ и… ждёт своей очереди на трансплантацию почки. Которой, скорей всего не дождётся, если… если мы что-то для этого не сделаем. Разве что, делать уже почти нечего. Мы из-за этих сумасшедших медицинских счетов уже давно в долгах, как в шелках. Наш дом уже сто раз перезаложен и на днях мы его вот-вот потеряем. В общем… Я тут от отчаянья влезла в такую аферу, что… до сих пор не понимаю, как меня вообще угораздило пойти на такое…

— На что пойти? Ты решила ограбить банк? — вроде в голосе Стаффорда и прозвучала ирония, но я не ощутила болезненного укола от его очередной попытки меня поддеть. Это был хороший знак. Он перестал меня торопить и действительно хотел узнать все подробности, иначе… Иначе бы я уже давно шла домой — в студгородок, пешком, захлёбываясь в надрывных рыданиях и медленно подыхая от полной безнадёги.

— Нет… хуже.

— Даже не представляю, что может быть хуже. — в этот раз мужчина несдержанно усмехнулся. Но я опять не почувствовала в его смешке ничего обидного для себя.

— Скорей всего, вы мне даже не поверите. Потому что… потому что я не должна о таких вещах вообще никому говорить. Их вроде как и не существует, а сайт, через который всё это оформляется и ведётся, законсперирован настолько, что без знающего данную кухню специалиста, никогда не догадаешься, чем он вообще на самом деле занимается.

— Что-то вроде Пиццагейт^[1]?

— Да, типа того. Но там другие кодовые слова, которые, во избежание каких-либо подозрений со стороны третьих лиц, меняются, то ли каждый месяц, то ли каждую неделю. В общем, я даже не знаю и сотой доли из того, чем они там занимаются и кто данной организацией управляет. Мне самой пришлось потратить уйму времени, чтобы попасть на один из ближайших там аукционов.

— Аукционов? — теперь я убедилась окончательно в том, что Стаффорд не имел ничего общего с этой организацией, раз до сих пор продолжал меня переспрашивать. Хотя… откуда я могла знать наверняка? Может таких подпольных компаний в нашей стране до хрена и больше, и отец Шайлы мог пользоваться услугами других посредников.

— Д-да! По торгам с живым товаром. Говорят, там даже… детьми торгуют. Но я, опять же никаких реальных этому доказательств не нашла. Сумела пробиться на аукцион девственниц, где мне пообещали скостить пару лет, выдав меня за семнадцатилетнюю участницу.

— А ты, значит, девственница? — очередной сдержанный смешок в голосе хозяина дома всё-таки задел меня за живое, заставив проглотить обиду в самом её зародыше. — В девятнадцать лет? Или ты решила не идти по стопам своей маменьки?

— Да, у меня есть парень, и… за несколько часов до торгов, я должна буду пройти осмотр у гинеколога, чтобы предоставить приёмной комиссии аукциона справку о своей невинности. Но я… действительно не спала с Эрроном. По крайней мере… он там ещё ни разу не был.

Рассказывать такое отцу лучшей подруги, находясь при этом на грани обморока. Причём утаивать львиную долю истинной правды, в которой я не рискну ему признаться даже под самыми страшными пытками. Если бы мне кто-то об этом сказал ещё с полгода назад…

— И что же конкретно ты хочешь от меня, Дейзи Райли? — или мне показалось, или… он на самом деле сделал небольшую паузу перед тем, как произнести моё имя, будто со смакованием оного, и за пару движений до глотка виски из бокала.

А вот в остальном я точно не могла ошибиться. В том, как чувствовала его взгляд. И в этот раз я ощутила его достаточно… глубоко и едва не физически, потому что Стаффорд прошёлся им по моей зажатой фигурке всё в той же неспешной манере сверху вниз и обратно. А это могло означать только одно… Он не просто меня заметил и услышал, я его реально заинтересовала. Неважно, с какой стороны, но мне удалось прорваться в зону его личных интересов, как и привлечь к себе его царский взор.

— Помощи. В основном, конечно, денежной. И… и чтобы вы меня выкупили на аукционе!

***

Ну, вот… Я произнесла это вслух и небо с потолками на меня не обрушилось. Хотя прекрасно осознавала, насколько плачевными были мои шансы. Разве что, куда худшим могло оказаться моё полное бездействие.

И всё равно, страх не отпускал моего сердца, вцепившись в судорожно бьющуюся мышцу будто ледяной клешнёй, усиливающей свою --">