Елена Безрукова - Одержимость Грешника (СИ)

остановился и опустил меня на ноги.

— Снимай, — сказал он.

Я застыла на месте. Целовать его было проще, чем начать раздеваться при нём.

— С меня пиджак, — добавил он. — И вообще — всё.

Но я уже сюда пришла и дала слово. Я сдержу его, потому что иначе мне не получить его покровительства. Я протянула к нему руки и, снимая по очереди вещи, освободила его от одежды. Я смущалась смотреть на него, если и поднимала глаза, то смотрела куда-то в область его груди. Мужчина же, наоборот, оглядывал меня с таким аппетитом, что трудно было дышать. Его желание словно ощущалось физически и разливалось по комнате, плескалось словно море в шторм.

Мурашки рассыпались по спине, когда лямки моего бюстгальтера опустились по рукам вниз под действием его горячих пальцев. Я позволила ему освободить себя от белья, позволила смотреть на себя…

Какое-то время в полной тишине и полумраке комнаты он разглядывал меня, словно я экспонат в музее, а затем легко толкнул корпусом так, что мои колени сами собой подогнулись, и я упала спиной на матрас. Тут же ощутила на себе тяжесть мужского тела, увидела напротив чёрные глаза, в которых плескалось всё то, что он хотел со мной делать, почувствовала жар его тела, который опалял меня.

Я приняла его. Открывала шею для поцелуев, которые он щедро дарил мне. Не прикрывалась руками от его глаз, хотя в первые минуты хотелось… Мне казалось, что будет сложнее, но Алекс смог добиться того, что я расслабилась в его руках, насколько это возможно.

Он не обделил меня лаской. Даже казалось, что принести удовольствие мне для него важнее, чем себе, и он принёс его… Много удовольствия.

Могла ли я ожидать от него, а главное, от самой себя такого отклика? Нет, я и не представляла себе, что когда-то окажусь в постели с совсем другим мужчиной, буду при этом замужем и что получу такое наслаждение от его умелых ласк.

Он не оставил на мне ни единого участка кожи, который не ощутил бы на себе терпкие поцелуи вперемешку с колкой щетиной, которая в моменты страсти особенно впивалась в мою кожу, который не ощутил бы, как его язык обжигает меня, отметив все родинки на моём теле его кончиком…

Мы оба получили удовольствие. Взаимное и, наверное, ещё более острое из-за запретности и неправильности ситуации.

А теперь, когда всё закончилось, и я сидела на кровати, прикрывшись простыней и обняв свои колени, а он лежал рядом на соседней подушке и смотрел на меня, тоже едва прикрытый пледом, я испытывала характерную ломоту в теле, а ещё — сожаление и стыд. Я жалела, что пошла на это, хоть мне и было неожиданно хорошо. От этого ещё более стыдно. Щёки так и жёг беспощадный румянец.

— Лёш, — позвала я его, ощущая, как побаливают стёртые его страстью и щетиной губы.

— Что? — ответил он, продолжая оглаживать моё тело, словно ему было мало этой ночи.

— Я хочу домой.

— И?

— Ты порвал мою юбку.

— Прости.

— Как я поеду домой?

— Оставайся здесь, — пожал он плечами. — Утром я поеду к следователю и куплю тебе новую юбку.

— Ты специально это сделал?

— Что?

— Порвал мою юбку.

— Нет.

— Врёшь…

— Может быть, — хмыкнул он, довольный как стадо слонов. — Оставайся, куда ты поедешь в ночь?

— Я не хочу.

— Тогда можешь поехать в трусах, — заявил он.

Да уж, не ехать же мне, завернувшись в простынь? Видимо, всё же придётся остаться до утра.

Недовольно посмотрела на него. Гад такой. Специально ведь выломал замок, чтобы я уехать не могла.

— Только я не хочу спать в этой комнате.

— А смысла нет идти тебе в другую.

— Почему?

— Я приду и туда.

— Зачем? Я спать хочу, — начала злиться я.

— Перехочешь. А я хочу ещё.

Он снова стал подминать меня под себя, сжимая своими горячими лапами от души.

Мне в самом деле не уехать отсюда до самого рассвета — он просто меня не отпустит, пока не наиграется.

— Ты поможешь? — решила уточнить я, чтобы хотя бы быть уверенной, за что на всё это иду.

— Да, — ответил он. — Я же дал слово. Завтра я заберу заявление.

— И попроси его оставить меня в покое, — сказала я, уклоняясь от его поцелуев. — Скажи, а приставания ко мне и приглашение отработать в гостинице у дороги, где собираются все дешевые подстилки и дальнобойщики, свободу Паши — это твоя идея или его?

Алекс резко сел на кровати и сосредоточил на мне внимательный взгляд.

— Что ты сказала?

— --">