(KaliWoo) - Сросшиеся ветви (СИ)

которому вдоволь насветили в глаза фонариком, – Тени хорошо легли.

– Много что хорошо легло. Я… Точно не знаю, как это произошло, но её глаз функционирует нормально. Только, конечно, не забывайте о регулярной проверке зрения. А ещё я выпишу капли.

– Пусть капает их себе, – шепнула дочери Мирабель, выходя прочь и комкая рецепт, – Дорогой, выкинь в урну, она чуток поближе к тебе… Спасибо.

– Что-то подсказывает мне, – Бруно бережно коснулся лба малышки, которая в тот момент уже начала задрёмывать, – Что у нас появилась маленькая заклинательница теней.

– Умбра Мадригаль с даром теневой магии.

– Ты хотела сказать, – шепнул ей муж, – Умбра Мадригаль-Мадригаль?

– Да, – Мирабель потёрлась лбом об его лоб, – Умбра Мадригаль-Мадригаль.

***

Ныне двойной концентрат что магии, что генов Мадригалей покинул плечи отца, подбегая к двухэтажному, увитому плющом зданию, которое когда-то было голубым, но теперь выцвело почти до белого под жаркими колумбийским солнцем:

– Бабушки Эдны нет дома, идёмте скорее спасать Ирен от похмелья!

– Потом пойдёшь со мной торговать? – предложил Бруно, отыскивая ключи в кармане джинсов.

– Да! Сделаем двойную выручку! – даже прищёлкнула пальцами дочь, – Завалим мамину баночку с деньгами на учёбу по самое горлышко!

– Тоже хочу с вами, – не без сожаления протянула Мирабель, – Но мне надо написать уже это эссе по «Красной книге».

– Ты справишься. Как говорит молодёжь, вы с Юнгом на одной волне. К тому же, – подмигнул жене предсказатель, – Если я возьму тебя с собой, туристы будут смотреть не на мою керамику, а на красивейшую из женщин.

– Вывернулся, глядите-ка! – обладательница тёмного дара чмокнула его в щёку, заходя следом за Умброй, – Ирен, мы вернулись. Ты жива?

– Вроде, – в гостиной показалась сначала татуированная рука, затем и белая, словно снег, голова с ассиметричной стрижкой: короткими волосами с правого бока и длинными, ниже лопаток, с левой. Голубые, как у хаски, глаза француженки выгодно оттенял размазавшийся от подушки макияж. Бруно в который раз поразился её росту: выше их обоих почти на голову, с длинными руками и ногами, навевающими мысли о какой-то газели.

– Ты будто пережила зомби-Апокалипсис, – сочувственно протянула Мирабель, помогая ей добраться до стула на кухне.

– Хуже, подруга: я пережила четыре «Лонг-айленда», а перед этим – лекцию от своего драгоценного папаши, – буквально обрушилась на стул француженка.

– Аспиринку выпила? – заботливо поинтересовалась Умбра.

– Да, моя эмэндемсинка, спасибо большое, помогло, – француженка усадила девочку себе на колени, зарываясь носом в кудри. Мирабель улыбнулась, услышав это нежное имя.

***

Ирен была одной из немногих, кто знал, что Умбра – дитя кровосмешения. Как ни странно, выяснить правду помог тот же самый пресловутый «Лонг-айленд» года три назад, когда француженку прорвало на признание в любви и она брякнула «Боже, да вы просто идеальная пара, даже похожи как родственники!». Поскольку в ответ раздалось интригующее молчание, Ирен волевым усилием заставила опьянение отодвинуться от спутавшегося сознания:

– Се… Секундочку. Реально?

– Он мой дядя. Брат матери, – решила довериться подруге Мирабель.

– Ох же ж, – француженка потёрла виски, а затем усмехнулась, – В моей стране говорят, что любовь – это женщина, а как известно, женщина добивается, чего хочет. А это, выходит… – Ирен указала себе за спину, туда, где без задних ног спала двухлетняя Умбра, – M&Ms?.. Ну конфетки такие, на пачке две «М»… Не тупите, я пошутить пытаюсь… Приём, почему я, пьяная, соображаю лучше, чем вы трезвые?

– А что ты скажешь, – спросил Бруно, когда они с женой нашли утешение в сдавленном истерическом смехе, – Если мы поведаем тебе то, что владеем магией?

– Вот прямо реальной магией? – для порядка уточнила Ирен, болтая по стакану шипучую таблетку аспирина.

– Ага, – с интересом кивнула ей Мирабель.

– М-м, – подруга постучала ногтем по верхнему клыку, как всегда делала при раздумьях. Видимо, в ней отзывалась детская привычка грызть ногти, – После восхищённого матюга заявлю, что вы самые

--">